«Антоновские яблоки. Антоновские яблоки Повесть антоновские яблоки

Герои произведения:

• Рассказчик – потомственный помещик. В его имении росли яблони. Антоновские яблоки для дворянина – символ беззаботной жизни, богатства и молодости.
• Анна Герасимовна – тетя автора рассказа.
• Арсений Семеныч – помещик, который брал рассказчика с собой на охоту.

Часть 1

Вспоминается рассказчику ранняя осень, сад и запах антоновских яблок. Запах яблок сливается с запахом меда, блеском звезд на небе. Мужик с сочным треском ест яблоки, вызывая зависть и огромное желание наесться досыта. Утро наполняется квохтаньем дроздов. В праздник среди яблок собирается целая ярмарка: девки, бабы. Встает образ беременной молодой старостихи, важной как холмогорская корова. Вокруг носятся мальчишки, торговля идет бойко, до вечера в деревне шум и пляски с песнями. Ближе к ночи становится прохладно, создается сказочная картина притихшего сада. С яблонь соскальзывает тень. Млечный путь, созвездие Стожар все тает при звуке выстрела. Мещанин просит спугнуть воришек, обчищающих барские сады. Вместе с выстрелом падают в глубину сада звезды. Создается ощущение счастья и прелести того, что называется словом «жизнь».

Часть 2

Жизнь деревни подчинялась приметам.

«Ядреная антоновка – к веселому году».

Яблок много - хлеба будет урожай. Выселки – крепкая деревня с кирпичными домами, складом и амбарами. Признак крепости – долгожители. Агафья прожила уже 83 года, старик Панкрат не помнит, сколько ему лет, но никак не меньше ста. Старик стоит перед барином кротко и виновато, вытянувшись и улыбаясь. Он не знает, как объяснить, почему живет так долго. Старики и старухи были высокие и седовласые:

«большие и белые, как лунь».

Жена Панкрата сидела на скамейке и смотрела куда-то вдаль. Она приготовила к смерти все: саван, молитву, даже большой могильный камень.

Автор воспоминаний говорит, что видел крепостное право в доме тетки Анны Герасимовны, ему, мальчишке, уютно было в гостях. Здание напоминало старика, крепкого и здорового. В доме пахло яблоками, разные сорта которых появлялись неизвестно откуда, с них начиналось любое угощенье.

Часть 3

Дух помещичьей Руси – охота. Она постепенно угасала и уходила в прошлое. Рассказчик вспомнил любителя охотиться, «покойного шурина Арсения Семеныча». Перед охотой гости собирались в доме, их было так много, что, казалось, они были повсюду: в доме, во дворе, в саду. Охотники не забывают допивать водку. Арсений Семеныч мог выстрелить в зале, полном народу, и, усмехаясь, сказать, что промахнулся. Автор помнит запах сырого леса, холод вечера, шум ватаги взрослых мужиков. Крики вдруг меняются на полную тишину, и снова звучат рога, визжат собаки. Вся помещичья компания отправляется на ночевку в усадьбу к мало знакомому холостяку. Охотники живут в доме несколько дней. На заре все уходили в леса, а потом опять возвращались, продолжая попойку. Помещики делились впечатлениями. Убитый волк, оскалив зубы, лежал посередине комнаты, кровь окрашивала пол. Земля убегала из-под ног рассказчика, только сон останавливал мрачные крепостные легенды.

Рассказчик любил сидеть в библиотеке и рассматривать книги, вспоминал, как играла бабушка и читала ему роман Пушкина.

Часть 4

Запах яблок постепенно покидает помещичьи усадьбы. Уже нет тех людей, которые задержались в памяти:

«умерла Анна Герасимовна, застрелился Арсений Семеныч».

Рассказчик приезжает в деревню осенью, видит молотьбу и работу девушек. Ему нравится мелкопоместная жизнь. Зимой помещики снова собираются на охоту, но она уже тише и спокойнее.

В воспоминаниях - ранняя тёплая осень. Все начинается еще с августа, когда теплый дождь покрывает засеянные поля. В сентябре, в разгар бабьего лета, все поля покрываются паутиной. С утра чувствуется запах только что опавшей листвы, ощущение свежей прохлады окутывает новый день. Пахнет медом и, конечно, - антоновскими яблоками. Воздух чист, весь сад застлан осенним золотом.

Издали слышится гул: это садовники готовят яблоки к отправке в город. И обязательно делать это нужно в ночь, чтобы лежать на возу и созерцать прекрасное звездное полотно на небосводе. Садовники не жалеют своего урожая: нанятый рабочий ест яблоки одно за другим, а барин его только подначивает: «Ешь досыта, - делать нечего!».

Из сада видна длинная дорожка, что ведет к высокому шалашу. Там мещане обустроили свое хозяйство. Здесь запах антоновских яблок чувствуется особенно сильно. Во время праздников около дома организовывается ярмарка. Народу собирается уйма: девки-однодворки в сарафанах, мальчики в белых рубашках. Все нарядны и веселы, до самого вечера у шалаша продолжаются песни и пляски.

Приближаются сумерки, становится морозно. Бредешь уставший к ужину, а во всей деревне слышны голоса. В саду пахнет костром, около шалаша горит огонь. В темноте виднеются еле различимые силуэты. Кто-то зовет из мрака: «Это вы, барчук?». Дрожит земля - это проезжает пассажирский поезд.

На черном небе горят звезды. Почувствуешь уже сильную усталость и спешно пойдешь к дому. Холод, роса - как же всё-таки хорошо жить!

II глава

Если яблоки хорошо уродились, то тогда и хлеб взойдет отменный. Проснешься на заре, не удержишься и тут же велишь заседлать коня - на охоту. Умоешься в пруду, сразу же уходит вся усталость и лень. Позавтракаешь черным хлебом с картошкой и отправишься в путь.

Осень - праздничная пора. В это время года деревня выглядит по-особенному. Люди здесь живут подолгу, часто можно услышать ироничные причитания: «И когда это ты умрешь, Панкрат?». Дома в селе также были статные и многолетние, во дворах разводили пчел, в амбарах стояли железные двери, а на воротах были выжжены кресты.

Крепостное право я не застал, но у тётки Анны Герасимовны я его чувствовал. Её усадьба была небольшого размера, но очень крепкая, вокруг росли высокие берёзы. Из людской выглядывали пожилые мужчины и женщины, повар чем-то напоминал Дон-Кихота. Каждый из них, лишь завидя меня, низко кланялся. Сад Анны Герасимовны был известен своими соловьями и яблоками. Прекрасное чувство - находиться там под осенним небосводом.

В доме прохладно, а на столе всегда стоит угощение. Выходит сама тётка, на ее плечи накинута шаль. Окна открыты, из сада веет свежестью.

III глава

В последние годы только охота поддерживала жизнь старых помещиков. Из многих усадеб уже ушла жизнь, они опустели и пришли в негодность.

В начале октября наши сады оскудевали, погода ухудшалась. Дождливо и ветрено, к вечеру сгущались тучи, превращая непогоду в ливень с бурей. Но к утру небо снова становилось чистым. «Пора на охоту!».

В усадьбе Арсения Семёныча только и говорят об охоте, люди обедают и выпивают. Повсюду собаки: черный борзой забирается на стол и пытается подъесть остатки пищи. Из своего кабинета выходит Арсений Семёныч с пистолетом: Нечего терять золотое время!».

Это потрясающее чувство - скакать по лесу на лошади в окружении других охотников, ты будто сливаешься воедино со своим конем, а он фыркает и хочет перейти на рысь. Слышишь лай собак и через мгновение - гулкий выстрел.

Бывало и такое, что охота продолжалась несколько дней. Уезжаете утром, а возвращаетесь поздно вечером, все начинают выпивать. Кто-то рассказывает о своих успехах, а кто-то делится с другом впечатлениями об убитом матёром волке. На следующий день снова - охота.

Случалось и проспать охоту. Тогда выходишь в сад, схватишь яблоко, оно покажется неимоверно вкусным. После примешься за старые дедовские книги: Вольтер, Пушкин, Батюшков. Бумага в книгах пожелтевшая, а сами страницы пахнут несказанно приятно.

IV глава

И вот сейчас запах антоновских яблок окончательно покидает усадьбы. Все долгожители в деревне уже умерли. Приходит новое время - время мелкопоместных. Но ведь и такая жизнь - нищенская и мелкопоместная - тоже хороша!

Я снова вспоминаю себя в деревне, снова запряжешь коня и уедешь в поле. Вернешься под вечер, на душе тепло и приятно. Пахнет дымом, в отдаленной комнате топят печь, на кухне идет подготовка к ужину. Порою заглянет сосед, предложит поехать к себе в усадьбу. И такая жизнь хороша!

Мелкопоместный просыпается очень рано. Он встает с постели, крутит себе папиросу из махорки, надевает сапоги и выходит на крыльцо. Его тут же окружают собаки, барин глубоко дышит и смотрит на пасмурное небо.

Начинается молотьба. Погонщик хлещет кнутом лошадей, девки бегают с носилками. Работа идет напряженная, первая партия соломы пролетает в барабан, тот громко шумит.

И вот первый снег! Все мелкопоместные приезжают друг к другу в усадьбы, пропивают все оставшиеся деньги, каждый день трудятся в покрытых снегом полях. Вечером собираются: кто-то настраивает гитару и начинает песню. Через какое-то время другие осторожно, словно в шутку, подхватывают мотив. И вот уже через несколько минут из флигеля в глухом хуторе слышится негромкое, но очень душевное, с некой грустью, пение.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Рассказ «Антоновские яблоки» Бунин написал в 1900 году. Автор постепенно погружает читателя в свои ностальгические воспоминания, создавая нужную атмосферу, путем описания ощущений, цветов, запахов и звуков.

«Антоновские яблоки»: краткое содержание (1 глава)

Лирический герой вспоминает, как жили раньше в помещичьей усадьбе. Он вспоминает раннюю теплую осень. В саду сухо, он поредел. Слышен тонкий запах палой листвы и аромат антоновки. Яблоки садовники продают прямо в саду, потом насыпают в телеги и отправляют в город.

Выбежав в ночной сад и поговорив со сторожами, герой долго смотрит в глубокую и темную синеву неба, усыпанного звездами. Глядит до тех пор, пока земля не начнет кружиться под ногами. И не возникнет ощущение счастья.

«Антоновские яблоки»: краткое содержание (2 глава)

Если хороший урожай антоновских яблок - и на хлеб будет урожай. Значит, год будет хороший.

Герой вспоминает свою деревню Выселки, которую еще при жизни деда все считали богатой. Там долго длился век стариков и старух, что считалось первым признаком благосостояния. Дома у крестьян были добротными, кирпичными. Жизнь дворен среднего достатка мало чем отличалась от жизни богатых мужиков. У Анны Герасимовны, тетки героя, усадьба была небольшой, прочной, хотя и старой. Ее окружали столетние деревья.

Сад тетки был известен своими чудесными яблонями, пеньем соловьев и горлинок, а ее дома была невероятно толстой и очень высокой. Под воздействием времени она затвердела и почернела. Пахло в доме в основном яблоками, а потом уже чувствовались и другие ароматы: запах старой мебели и липового цвета.

«Антоновские яблоки»: краткое содержание (3 глава)

Вспомнил герой-рассказчик и своего покойного шурина - Арсения Семеновича. Он был помещиком и отчаянным охотником. В его просторном доме собиралось много людей. Сначала все вместе плотно обедали, а потом ехали на охоту. Вот уже затрубил рог во дворе, раздается многоголосый собачий лай. Любимая хозяйская черная борзая запрыгнула на стол и прямо из блюда доедает запеченного под соусом зайца. Герой вспоминает, как он скачет верхом на сильном, приземистом и страшно злом киргизе: перед глазами деревья так и мелькают, а вдали слышен собачий лай и крики других охотников. Из глубоких оврагов тянет сыростью, пахнет грибами и сырой корой деревьев. Начинает темнеть, охотники всей ватагою вваливаются в холостую усадьбу кого-нибудь из компании и живут у него иногда несколько дней.

Если целый день провести на охоте, то тепло густонаселенного дома становится особенно приятным.

Если же случайно проспишь охоту, то целый день тогда проведешь в библиотеке хозяина, пролистывая журналы и книги прошлых лет, рассматривая пометки предыдущих читателей на полях. Наполнят душу грустные воспоминания о бабушкиных полонезах, что она играла на клавикордах, и томное чтение ею стихов Пушкина.

И давняя мечтательная дворянская жизнь встает перед глазами… Прекрасной души женщины и девушки жили тогда в больших и богатых дворянских поместьях! Портреты их и сегодня глядят со стен.

«Антоновские яблоки»: краткое содержание (4 глава)

Но старики все в Выселках умерли, угасла и Анна Герасимовна, пустил себе пулю в лоб Арсений Семенович.

Наступает время бедных, обнищавших дворян, владеющих небольшими поместьями. Но и эта жизнь, мелкопоместная, хороша! У героя была возможность наблюдать за жизнью соседа, будучи у него в гостях. Встав рано, он велит сразу самовар ставить. Потом, обувшись в сапоги, он на крыльцо выходит, где к нему сбегаются гончие. Да, денек обещает быть чудным для охоты! Но, сокрушается охотник, по чернотропу нужно охотиться с борзыми, а не с гончими, а их нет у него! Как только наступает зима, снова, как в давние времена, съезжаются мелкопоместные все вместе. Они на остаток денег пьют и целыми днями пропадают на зимней охоте в полях. А поздним вечером далеко видны светящиеся в темноте окна какого-нибудь глухого хутора. Во флигеле тускло горит зыбкий огонь, клубится дым, там поют, и звучит гитара…

«Антоновские яблоки»… краткое описание не способно воссоздать мир старинной дворянской усадьбы. Разве можно, читая его, проникнуть вглубь тончайшей бунинской лирики, где все давние события переживаются читателем так, как будто происходят у него на глазах?

«Антоновские яблоки» Бунин И.А.

I

Ранняя погожая осень. Прохладную тишину утра нарушает только сытое квохтание дроздов на коралловых рябинах в чаще сада, голоса да гулкий стук ссыпаемых в меры и кадушки яблок. В поредевшем саду далеко видна дорога к большому шалашу. Всюду сильно пахнет яблоками, тут — особенно. Около шалаша вырыта земляная печка. В полдень в ней варится великолепный кулеш с салом, вечером греется самовар, и по саду, между деревьями, расстилается длинной полосой голубоватый дым. В праздничные дни здесь — целая ярмарка. Толпятся бойкие девки-однодворки, приходят «барские», суетится молодая старостиха, беременная, с широким сонным лицом и важная, как холмогорская корова, тут и босые мальчишки в белых замашных рубашках и коротеньких порточках, они идут по двое, по трое, опасливо косясь на овчарку, привязанную к яблоне. Покупателей много, торговля идет бойко и чахоточный мещанин — весел.

К ночи становится холодно и росисто. Надышавшись на гумне ржаным ароматом новой соломы и мякины, бодро идешь домой. Темнеет. И вот еще запах: в саду костер, и крепко тянет душистым дымом вишневых веток. В темноте, в глубине сада — сказочная картина: в уголке сада багровое пламя, окруженное мраком, вокруг двигаются черные силуэты, гигантские тени от них ходят по яблоням.

Поздней ночью, когда погаснут огни, шурша по сухой листве, как слепой, доберешься до шалаша.

— Это вы, барчук? — тихо окликнет кто-то из темноты.

Долго прислушиваемся и различаем дрожь в земле. Дрожь переходит в шум, растет, и вот, как будто уже за самым садом, ускоренно выбивают шумный такт колеса: громыхая и стуча, несется поезд... ближе, ближе, все громче и сердитее... И вдруг начинает стихать, глохнуть, точно уходя в землю...

А черное небо чертят огнистыми полосками падающие звезды. Долго глядишь в его темно-синюю глубину, переполненную созвездьями, пока не поплывет земля под ногами. Тогда встрепенешься и, пряча руки в рукава, быстро побежишь по аллее к дому... Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!

II

На ранней заре, когда еще кричат петухи и по-черному дымятся избы, распахнешь, бывало, окно в прохладный сад, наполненный лило-ватым туманом, сквозь который ярко блестит утреннее солнце* и не утерпишь — велишь поскорее заседлывать лошадь, а сам побежишь умываться на пруд — и на охоту. Осень — пора престольных праздников, и народ в это время прибран, доволен, вид деревни совсем не тот, что в другую пору. Если же год урожайный, так в деревне совсем и не плохо. К тому же наши Выселки спокон веку, еще со времен дедушки, славились «богатством». Дворы в Выселках кирпичные, строенные еще дедами. У богатых мужиков избы были в две-три связи, потому что делиться еще не было моды. В таких семьях водили пчел, гордились жеребцом и усадьбы держали в порядке. Склад средней дворянской жизни еще и на моей памяти, — очень недавно, — имел много общего со складом богатой мужицкой жизни по своей домовитости и сельскому благополучию. Такова, например, была усадьба тетки Анны Герасимовны.

Крепостного права я не знал и не видел, но, помню, у тетки чувствовал его. Из длинной почерневшей людской выглядывают последние могикане дворового сословия —какие-то ветхие старики и старухи, дряхлый повар в отставке, похожий на Дон-Кихота. Все они подтягиваются и низко-низко кланяются, когда въезжаешь во двор. Сад у тетки славился своею запущенностью, соловьями и яблоками, а дом — крышей. Мне его передний фасад представлялся всегда живым: точно старое лицо глядит из-под огромной шапки впадинами глаз,— окнами с перламутровыми от дождя и солнца стеклами. И уютно чувствовал себя гость в этом гнезде под бирюзовым осенним небом! Войдешь в дом и прежде всего услышишь запах яблок, а потом уже другие: старой мебели, сушеного липового цвета, который с июня лежит на окнах. Всюду тишина и чистота. И вот слышится покашливание: выходит тетка. Выйдет она важно, но приветлива, и сейчас же под бесконечные разговоры про старину начинают появляться угощения: сперва яблоки, а потом удивительный обед. Окна в сад подняты, и оттуда веет прохладой...

III

За последние годы одно поддерживало угасающий дух помещиков — охота. Прежде такие усадьбы, как у Анны Герасимовны, были не редкость. Некоторые из усадеб еще сохранились, но в них нет уже жизни... Нет троек, нет верховых, нет гончих и борзых собак, нет дворни и нет самого обладателя всего этого — помещика-охотника, вроде моего покойного шурина Арсения Семеныча.

С конца сентября наши сады и гумна пустели, погода круто менялась. Ветер по целым дням рвал и трепал деревья, дожди поливали их с утра до ночи.

Из такой трепки сад выходил почти обнаженным, каким-то притихшим, смирившимся... Но зато как красив он был, когда наступала ясная погода. Прощальный праздник осени! Черный сад будет сквозить на холодном бирюзовом небе и покорно ждать зимы, пригреваясь в солнечном свете. А поля уже резко чернеют пашнями и ярко зеленеют озимыми... Пора на охоту!

Собирается много народу. А на дворе трубит рог и завывают собаки. Я сейчас еще помню, как жадно и емко дышала молодая грудь холодом ясного и сырого дня под вечер. Едешь на злом и сильном «киргизе», крепко сдерживая его поводьями. Тявкнула где-то вдалеке собака, ей страстно ответила другая — и вдруг лес загремел от бурного лая и крика. Крепко грянул среди этого гама выстрел — и все «заварилось» и покатилось куда-то вдаль. Погоня. Только деревья мелькают перед глазами да лепит в лицо грязь из-под копыт лошади. Выскочишь из лесу, увидишь зверя, кинешься ему наперерез, пока не скроется из глаз стая вместе с бешеным лаем и стоном. Тогда, весь мокрый и дрожащий от напряжения, осадишь лошадь и жадно глотаешь ледяную сырость лесной долины. Вдали замирают крики и лай собак, а вокруг тебя мертвая тишина. Крепко пахнет из оврагов грибной сыростью, перегнившими листьями и мокрой древесной корою. Пора на ночевку.

Случалось, что у гостеприимного соседа охота жила по нескольку дней. На ранней утренней заре, по ледяному ветру и первому зазимку, уезжали в леса и в поле, а к сумеркам опять возвращались, все в грязи. И начиналась попойка. После водки и еды чувствуешь такую сладкую усталость, такую негу молодого сна, что как через воду слышишь говор.

Когда случалось проспать охоту, отдых был особенно приятен. Во всем доме — тишина. Впереди — целый день покоя в безмолвной уже по-зимнему усадьбе. Не спеша оденешься, побродишь по саду, найдешь в мокрой листве случайно забытое холодное и мокрое яблоко, и почему-то покажется оно необыкновенно вкусным. Потом примешься за книги... А вот журналы с именами Жуковского, Батюшкова, лицеиста Пушкина. И с грустью вспомнишь бабушку, ее полонезы на клавикордах, чтение из «Евгения Онегина». И старинная мечтательная жизнь встанет перед тобой. Хорошие девушки и женщины жили когда-то в дворянских усадьбах!

IV

Запах антоновских яблок исчезает из помещичьих усадеб. Наступает царство мелкопоместных, обедневших до нищенства.

Я вижу себя снова в деревне. Целый день я с ружьем скитаюсь по пустым равнинам. Дни стоят синеватые, пасмурные. Голодный и прозябший, возвращаюсь я в усадьбу, и на душе становится так тепло и отрадно, когда замелькают огоньки Выселок и потянет из усадьбы дымом. Помню, у нас любили в доме в эту пору «сумерничать», не зажигать огня и вести в полутемноте беседы.

Зазимок, первый снег! Наступает зима. И вот опять, как в прежние времена, съезжаются мелкопоместные друг к другу, пьют на последние деньги, по целым дням пропадают в снежных полях. А вечером на каком-нибудь глухом хуторе далеко светятся в ночи окна флигеля... Плавают клубы дыма, настраивается гитара.

Автор-рассказчик вспоминает недавнее прошлое. Ему вспоминается ранняя погожая осень, весь золотой подсохший и поредевший сад, тонкий аромат опавшей листвы и запах антоновских яблок: садовники насыпают яблоки на телеги, чтобы отправить их в город. Поздно ночью, выбежав в сад и поговорив с охраняющими сад сторожами, он глядит в темно-синюю глубину неба, переполненного созвездиями, глядит долго-долго, пока земля не поплывет под ногами, ощущая, как хорошо жить на свете!
Рассказчик вспоминает свои Выселки, которые еще со времени его дедушки были известны в округе как богатая деревня. Старики и старухи жили там подолгу - первый признак благополучия. Дома в Выселках были кирпичные, крепкие.

Средняя дворянская жизнь имела много общего с богатой мужицкой. Вспоминается ему тетка его Анна Герасимовна, ее усадьба - небольшая, но прочная, старая, окруженная столетними деревьями. Сад у тетки славился своими яблонями, соловьями и горлинками, а дом - крышей: соломенная крыша его была необыкновенно толстой и высокой, почерневшей и затвердевшей от времени. В доме прежде всего чувствовался запах яблок, а потом уже другие запахи: старой мебели красного дерева, сушеного липового цвета.

Вспоминается рассказчику его покойный шурин Арсений Семеныч, помещик-охотник, в большом доме которого собиралось множество народу, все сытно обедали, а затем отправлялись на охоту. На дворе трубит рог, завывают на разные голоса собаки, любимец хозяина, черный борзой, влезает на стол и пожирает с блюда остатки зайца под соусом. Автор вспоминает себя верхом на злом, сильном и призе¬мистом «киргизе»: деревья мелькают перед глазами, вдали слышны крики охотников, лай собак. Из оврагов пахнет грибной сыростью и мокрой древесной корой. Темнеет, вся ватага охотников вваливается в усадьбу какого-нибудь почти незнакомого холостяка охотника и, случается, живет у него по нескольку дней. После целого дня, проведенного на охоте, тепло людного дома особенно приятно.

Когда же случалось проспать на следующее утро охоту, можно было весь день провести в хозяйской библиотеке, листая старинные журналы и книги, разглядывая заметки на их полях. Со стен смотрят фамильные портреты, перед глазами встает старинная мечтательная жизнь, с грустью вспоминается бабушка, Но перемерли старики в Выселках, умерла Анна Герасимовна, застрелился Арсений Семеныч. Наступает царство мелкопоместных дворян, обедневших до нищенства.

Но хороша и эта мелкопоместная жизнь! Рассказчику случалось гостить у соседа. Встает он рано, велит ставить самовар и, надев сапоги, выходит на крыльцо, где его окружают гончие. Славный будет денек для охоты! Только по чернотропу с гончими не охотятся, эх, кабы борзые! Но борзых у него нет... Однако с наступлением зимы опять, как в прежние времена, съезжаются мелкопоместные друг к Другу, пьют на последние деньги, по целым дням пропадают в снежных полях. А вечером на каком-нибудь глухом хуторе далеко светятся в темноте окна флигеля: там горят свечи, плавают клубы дыма, там играют на гитаре, поют...