Функциональная лингвистика (пражский лингвистический кружок). Лингвистический энциклопедический словарь Функциональная лингвистика
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Подобные документы
Характеристика понятия, сущности и основных характеристик лингвистических законов. Действие общих и частных законов применительно к английскому языку. Лингвистические универсалии. Влияние частных законов на развитие системы времен в английском языке.
реферат , добавлен 07.04.2011
Изучение понятия "фразеологизм", его составляющих. Рассмотрение понятия фразеологической единицы, её признаков. Исследование фразеологических единиц в современном английском языке по источнику происхождения. Источники происхождения фразеологизмов.
курсовая работа , добавлен 16.09.2017
Ознакомление со структурно-функциональными и лингвистическими особенностями креолизованного текста. Анализ методических рекомендаций по применению креолизованного текста в обучении французскому языку. Рассмотрение процесса формирования языковых навыков.
дипломная работа , добавлен 22.07.2017
Определение понятия "сленг", анализ его эмоциональной составляющей в современном английском языке. Рассмотрение способов пополнения молодежного сленга новой лексикой. Характеристика процесса заимствования слов в более широком процессе языковых контактов.
курсовая работа , добавлен 31.10.2014
Характеристика понятия "языковая культура". Уровень развития языка, отражающий принятые литературные нормы данного языка. Правильное и адекватное использование языковых единиц и языковых средств. Применение правил пунктуации в литературном тексте.
контрольная работа , добавлен 30.03.2012
Рассмотрение основных принципов вежливости в речевом общении в английской лингвокультуре. Речевое общение как один из наиболее важных видов человеческой деятельности. Общая характеристика языковых средств выражения вежливости в английском языке.
дипломная работа , добавлен 09.02.2014
Интенсиональная функция эвфемии. Сущность, типы и функции эвфемистических единиц в английском языке. Особенности проявления эвфемии в политической, экономической и социальных сферах в английском новостном дискурсе, использование языковых средств.
дипломная работа , добавлен 25.02.2016
Омонимия как языковое явление, представляющее собой совпадение написания или звучания языковых единиц с разным смысловым значением. Процесс возникновения омонимии в английском языке, существующие в лексикологии взгляды на него, классификации и типы.
курсовая работа , добавлен 05.03.2015
Читайте также:
|
Лингвистическим функционализмом называется направление в языкознании, представители которого считают, что фундаментальные свойства языка не могут быть описаны и объяснены без апелляции к функциям языка. Основная идея функционализма - в объяснении языковой формы ее функциями.
Термин «функциональная лингвистика» используется в нескольких смыслах. В наиболее узком смысле он употребляется по отношению к Пражской лингвистической школе. Согласно телеологическому принципу (Р. О. Якобсон, Н. С. Трубецкой, С. О. Карцевский) язык как целенаправленная знаковая система средств выражения предназначен для выполнения определенных функций (прежде всего, - коммуникативной). Такой взгляд обусловил развитие функционального подхода в описании различных лингвистических явлений - от фонологии до семантики. Исследование социальной функции привело к развитию теории функциональных стилей (разновидностей литературного языка, используемых в определенных социальных условиях), а также к возникновению теории актуального членения предложения.
Функциональная лингвистика как направление в широком смысле (функционализм) выходит за рамки структурализма и основывается на положении о том, что языковая система и ее составляющие подвержены влиянию и, более того, формируются под воздействием функциональных требований. Таким образом, задача функционализма состоит в объяснении языковой формы через ее функцию. В этом смысле функционализм противопоставлен формализму, постулирующему языковую структуру независимо от каких-либо функций и отрицающему влияние функций и коммуникативных целей на систему языка. Наиболее влиятельным представителем формализма является Н. Хомский с его генеративной грамматикой. Основной недостаток функционализма, по мнению представителей формальной грамматики, заключается в нечеткости понятия "функция" в целом и "коммуникативная функция" в частности.
Следует учитывать, что противопоставление между формализмом и функционализмом не является элементарным.
Функционалисты в отдельных случаях формализуют свои результаты, но не считают формализацию главной целью лингвистического исследования. Формалисты объясняют языковые факты без апелляции к языковым функциям, а ориентируются на аксиомы, которые сформулированы Н. Хомским. Фактически, под сомнение ставится сам приоритет коммуникативной функции языка. Такая критика не отрицает функционального подхода, а лишь показывает его ограниченность и необходимость рассмотрения других языковых функций.
Итак, 1) функционализм в целом не отрицает существования самостоятельной языковой системы или «языковой формы», а лишь утверждает, что она подвержена функциональному воздействию; 2) функционализм не отвергает формальных методов описания. Другими словами, отношение к формальным методам не связано с основным пунктом противостояния функционализма и формализма - отношением к роли функции языка и к влиянию функции на языковую систему.
Основные принципиальные отличия функционализма от генеративной грамматики могут быть сформулированы следующим образом.
1. Функционализм - это принципиально типологически ориентированная лингвистика. Функционализм не формулирует никаких априорных аксиом о структуре языка, а интересуется всем объемом фактов естественных языков. Даже те функциональные работы, которые имеют дело с каким-то одним языком (будь то русский, английский или какой-либо «экзотический» язык), как правило, содержат типологическую перспективу, то есть помещают факты рассматриваемого языка в пространство типологических возможностей. В этом контексте всю историю генеративной грамматики последней четверти ХХ века следует рассматривать, как поиск возможностей найти соответствие материала типологически разнородных языков с концептуальными положениями «Универсальной грамматики» Н. Хомского, сформулированными в 1950-60-х гг.
2. Вторая, более общая характеристика функционализма, - эмпиризм, тенденция к анализу больших объемов данных, полученных в процессе наблюдения за функционированием языка в коммуникативном пространстве социума (ср., например, корпусы разговорного языка, используемые У. Чейфом и С. Томпсон). При этом «прикладной» характер таких исследований не отрицает теоретических обобщений, и, в итоге, многие функциональные работы представляют собой целые лингвистические теории.
3. Функционализм активно использует количественные методы - от простых подсчетов (Т. Гивон) до статистики в полном объеме (Р. Томлин).
4. Функционализм как направление имеет междисциплинарную основу. Исследования проводятся «на стыке» с психологией (У.Чейф, Р. Томлин), социологией (С. Томпсон), статистикой (М. Драер), историей и естественными науками (Д. Николс). Эта тенденция характерна для многих гуманитарных парадигм XX-XXI веков.
Дискуссии между формалистами и функционалистами имеют большое значение для развития прежде всего американской лингвистики, где позиции формализма особенно сильны. Именно для американских функционалистов характерно философское и методологическое осмысление недостаточности формального подхода к языку (Р. Д. Ван Валин, Т. Гивон, С. Томпсон и другие). Европейская же лингвистика (и российская в частности) находится в сфере влияния структурализма, основные направления которого развивают функциональный принцип описания языка. Тем самым функциональный подход является для нее если не обязательным, то, по крайней мере, естественным.
Как лингвистическое направление функционализм изучает языковую форму. Но в рамках своей концептуальной специфики исследователи-функционалисты считают, что языковая форма в принципе мотивирована языковыми функциями, то есть, адаптирована к функциям, выполняемым языком. Таким образом, один из ключевых вопросов функционализма - это вопрос об автономности языковой формы. При этом, по уровню «радикальности», можно выделить три уровня «обособленности» функционального направления от формального.
1. «пограничный», или консервативный, уровень, при котором функциональный анализ рассматривается как некоторый «довесок» к формальному анализу.
2. «умеренный» уровень, при котором исследуется в основном грамматика, считающаяся относительно автономной структурой, мотивированной определенными функциями;
3. «радикальный» уровень, в рамках которого функционалисты считают, что грамматика может быть сведена к дискурсивным факторам.
Рассмотрим некоторые концептуальные положения функциональной лингвистики, наиболее общим постулатом которой является мнение о том, что язык устроен в соответствии со своей коммуникативной функцией.
Так, Сандра Томпсон, отмечает: «Несомненно, что грамматика мотивирована в значительной степени функциональными обстоятельствами <...> Ключевая черта функционализма - это признание того, что принципы, лежащие в основе устройства языковой системы, производны от «экологического контекста», в котором функционирует язык» (Thompson 1991: 93).
Принцип мотивации грамматики дискурсивным употреблением может быть проиллюстрирован следующей цитатой: «Если мы хотим понять, почему грамматические модели работают гак, как они работают, мы должны обратиться к тому, как язык используется говорящими в обычном бытовом диалоге. <...> С методологической точки зрения важно отметить, что говорящие абсолютно ничего не подозревают о факторах. влияющих на их собственное употребление. <...> Только глядя на естественный дискурс, а точнее - разговорный дискурс, мы можем выяснить дистрибутивные модели, непосредствено связанные с вопросом о том, как возникают интересущие нас грамматические модели» (Thompson, Mulac 1991: 250).
Важным для функционалистов представляется корреляция формы и прагматики. Так, принцип дискурсивной мотивации может быть обоснован частотностью использования коммуникантами той или иной формы, что сформулировано в крылатом высказывании Джона ДюБуа: «что говорящие делают чаще, то грамматика кодирует лучше» (DuBois 1985). Джон Хэйман декларирует принцип экономии: при прочих равных условиях выбираются более экономные, более короткие формы. «Произвольность грамматической структуры по большей части обусловлена существованием равновероятных мотиваций, таких, как иконизм и экономия, которые находятся в отношении конкуренции за выражение в рамках одной и той же языковой оси» (Haiman 1983: 781).
В функциональном направлении исследований широко используется диахронический подход. Та или иная модель устроена так, как она устроена, потому, что она произошла из некоторой другой модели. Например: «Чтобы узнать, почему суффиксы встречаются чаще, чем префиксы, следует иметь в виду, что позиция нового аффикса определяется позицией соответствующего элемента до того, как он стал аффиксом» (Bybee 1988: 375).
Таким образом, обращение к прагматической природе функционирования языка является определяющим в современных направлениях функциональной лингвистики. «Поскольку грамматика рождается (emerges) из конкурирующих мотиваций, коренящихся в когнитивной и прагматической организации человеческого взаимодействия, то наиболее разумный подход к объяснению грамматики, как кажется, - пытаться понять когнитивные и прагматические принципы, а также принципы «рутинизации», от которых зависят силы, формирующие грамматику» (Thompson 1991:96).
11. Функционализм, формы его проявления на различных этапах развития филологических исследований.
В огромной литературе по исследованию текста как коммуникативной дельности просматривается тенденция к формированию традиционной для лингвистики дихотомии формального (структуралистского) и функционального подходов, начиная с дихотомии В. фон Гумбольдта ergon/energeia, соссюрианской langue/parole. В исследовании текстов такая дихотомия представлена как текст/дискурс.
Первые исследования текста проводились на формальных основаниях структурной лингвистики. В них текст рассматривался как единица анализа бОльшая, чем предложение (супрасинтаксис). Это направление логически завершилось выявлением связности и цельности текста как структуры. Можно сказать, что это были чисто структуралистские подходы к изучению синтактики функционально-строевых элементов текста. Это была лингвистика связного текста (см. Николаева 1978).
Продолжая принцип классификации Н. Энквиста, можно определить современный этап в исследовании текста как интегративный, на основе функционального подхода к различным типам текста. Пафос исследования концентрировался в основном на процессах понимания текста как материальной проявленности коммуникации – лингвистика перешла к исследованию дискурсивности.
В этом переходе произошла контаминация двух терминов – текста и Дискурса. Как и в других дихотомиях, упомянутых выше, в этой дихотомии оба конституента манифестируют одно и то же, рассматриваемое с разных позиций. В нашей работе мы будем пользоваться термином «текст» в обыденном смысле, и если необходимо подчеркнуть особые аспекты исследования текста, мы используем определители – структурный и функциональный/дискурсивный.
Функциональный аспект рассмотрения текста направлен на изучение текста как цельного знака в различных экстралингвистических контекстах: интер-контексте, ситуативном, социальном, психологическом (Parret 1983: 94-98). При этом размеры текста не имеют значения: текст в материальном плане быть может равен фонеме, морфеме, слову, словосочетанию, высказыванию и достаточно протяженнным целостностям. Важно в исследовании функциональности текста то, что делает текст текстом.
В науке о языке функционализмом называется теоретический подход, который утверждает, что фундаментальные свойства языка не могут быть описаны без обращения к понятию функции. К числу наиболее ключевых функций языка относятся коммуникативная (язык как средство передачи информации от одного человека другому) и эпистемическая, или познавательная (язык как средство хранения и переработки информации). Многие современные направления функционализма ставят перед собой более конкретную задачу – объяснение языковой формы ее функциями.
Хотя лингвистический функционализм сформировался лишь в течение двух последних десятилетий, соответствующее направление мысли присутствовало в лингвистике, вероятно, на протяжении всей ее истории.
К числу предшественников современного функционализма можно причислить таких ученых, как А.А.Потебня, И.А.Бодуэн де Куртенэ, А.М.Пешковский, С.Д.Кацнельсон в России; Э.Сепир в Америке; О.Есперсен, В.Матезиус и другие «пражцы», К.Бюлер, Э.Бенвенист. Одна из наиболее ранних программных публикаций функционализма – Тезисы Пражского лингвистического кружка (1929), в которых Р.О.Якобсон, Н.С.Трубецкой и С.О.Карцевский определяли язык как функциональную и целенаправленную систему средств выражения. Функциональные идеи были конкретизированы в работах чешского лингвиста В.Матезиуса, который предложил понятие актуального членения предложения. Немецкий психолог и лингвист К.Бюлер в 1930-е годы предлагал различать три коммуникативные функции языка, соответствующие трем участникам/компонентам коммуникативного процесса (говорящему, слушающему и предмету речи) и трем грамматическим лицам – экспрессивную (самовыражение говорящего), апеллятивную (обращение к слушающему) и репрезентативную (передача сведений о внешнем по отношению к коммуникации мире). Р.О.Якобсон развил функциональную схему Бюлера и идеи пражцев, предложив более детальную модель, включавшую шесть компонентов коммуникации – говорящего, адресата, канал связи, предмет речи, код и сообщение. На основании этой модели были исчислены шесть функций языка: в дополнение к трем бюлеровским функциям, переименованным соответственно в эмотивную, конативную и референтивную, были введены фатическая (разговор исключительно ради проверки канала общения, например дежурный диалог о погоде; термин «фатическая коммуникация» принадлежит британскому этнографу Б.Малиновскому), метаязыковая (обсуждение самого языка общения, например объяснение того, что значит то или иное слово) и поэтическая (сосредоточение внимания на сообщении ради него самого путем «игры» с его формой).
Место функционализма в современной лингвистике во многом определяется его противостоянием другой методологической установке – формализму, в особенности генеративной грамматике Н.Хомского. Языковая структура в разных версиях генеративной грамматики определяется аксиоматически, при этом универсальная грамматика (языковая компетенция) считается врожденной и потому не нуждающейся в объяснении функциями (употреблением) и не связанной с другими когнитивными «модулями» и т.д.
Противопоставление формализма и функционализма не является очевидным. Здесь участвуют по крайней мере два различных, логически независимых параметра: 1) интерес к формальному аппарату представления лингвистических теорий и 2) интерес к объяснениям языковых фактов. Функционалисты в отдельных случаях формализуют свои результаты, но не готовы к тому, чтобы объявить формализацию главной целью лингвистического исследования. Формалисты объясняют языковые факты, но объясняют их не языковыми функциями, а аксиомами, которые формулируются априори. (Основой такого подхода является ключевой для генеративизма принцип методологического монизма, отрицающий равноправие двух принципиально различных типов научного объяснения – характерного для естественных наук каузального и свойственного гуманитарным наукам телеологического; научным признается только первый). Таким образом, различие между функционализмом и формализмом на определенном уровне рассмотрения может рассматриваться как различие в главном «фокусе интереса». Для функционалистов он состоит в том, чтобы понять, почему язык (и язык в целом, и каждый конкретный языковой факт) устроен так, как он устроен. Функционалисты не обязательно негативно относятся к формализации, просто этот вопрос для них не является главным.
Характерные черты и принципы лингвистического функционализма.
Следует назвать несколько важных и взаимосвязанных характеристик современного функционализма, отличающих его от большинства формальных теорий.
Во-первых , функционализм – это принципиально типологически ориентированная лингвистика. Функционализм не формулирует никаких априорных аксиом о структуре языка и интересуется всем объемом фактов естественных языков (в противоположность генеративной грамматике, которая первоначально была создана Н.Хомским как некая абстракция английского синтаксиса, а в течение 1970–1990-х годах подвергалась существенным изменениям в попытках примирить материал типологически разнородных языков с априорной аксиоматикой). Даже те функциональные работы, которые имеют дело с каким-то одним языком (будь то английский или какой-нибудь «экзотический» язык), как правило, содержат типологическую перспективу, т.е. помещают факты рассматриваемого языка в пространство типологических возможностей. Вторая характеристика функционализма – эмпиризм, оперирование с большими корпусами данных. В-третьих, для функционализма типично использование количественных методов – от простых подсчетов до статистики в полном объеме. Наконец, для функционализма характерна междисциплинарность интересов. Функционалисты часто работают на непосредственном стыке или даже на территории других наук – таких, как психология, социология, статистика, история, естественные науки. Основополагающая идея функционализма – признание того, что языковая система производна от своего рода «экологического контекста», в котором функционирует язык, т.е., в первую очередь, от общих свойств и ограничений человеческого мышления (иначе говоря, когнитивной системы человека) и от условий межличностной коммуникации. Поэтому объяснения языковой формы, используемые функционалистами, обычно адресуются к явлениям, внешним по отношению к исследуемому объекту (т.е. по отношению к языковой форме).
Функционалисты предлагают множество различных типов объяснений, отметим наиболее распространенные. В начале 1980-х годов А.Е.Кибрик и Дж.Хэйман напомнили о принципе иконичности, т.е. непроизвольном, мотивированном соответствии между формой и функцией. Этот принцип редко упоминался в лингвистике 20 в., в которой доминировал постулат Ф.Соссюра о произвольности знака.
Очень важен для современного функционализмапринцип мотивации грамматики дискурсивным, или текстовым употреблением. Грамматика трактуется функционалистами как результат рутинизации, «кристаллизации» свободного дискурсивного употребления. Например, между фрагментами дискурса имеют место смысловые отношения типа причина , последовательность , условие и т.п. В грамматике эти смысловые отношения могут «кристаллизовываться» в виде соответствующих типов сложноподчиненных конструкций (причинных, временных, условных) и характерных для них союзов (так как , когда , если ).
В рамках современного функционализма можно выделить несколько течений , различающихся по степени радикальности. Во-первых, можно говорить о «пограничных» функционалистах, которые рассматривают функциональный анализ как некоторый «довесок» к анализу формальному; сюда относятся, например, работы С.Куно и Дж.Хокинса. Во-вторых, существует группа «умеренных» функционалистов, которые исследуют в основном грамматику, считают ее структурой отчасти автономной, а отчасти мотивированной функциями и часто придают немалое значение формализации; эта группа представлена, например, работами Р.Д.Ван Валина или М.Драера, а также «функциональной грамматикой» С.Дика. Наконец, существует целая гамма «радикальных» функционалистов, которые считают, что грамматика во многом или даже в основном может быть сведена к дискурсивным факторам (Т.Гивон, У.Чейф, С.Томпсон и особенно П.Хоппер).
Осознав себя как новое направление научной мысли, функционализм посвятил достаточно много усилий переосмыслению традиционных лингвистических понятий. Здесь в первую очередь следует упомянуть работы П.Хоппера и С.Томпсон о таких базовых языковых категориях, как переходность (1980) и части речи (1984). Особый интерес представляет концепция семантической переходности, отличной от традиционного понимания грамматической переходности как способности глагола иметь прямое дополнение. Семантическая переходность, по Хопперу и Томпсон, является характеристикой не глагола, а так называемой элементарной предикации, именуемой в английской грамматической терминологии clause; из-за отсутствия русского аналога этот термин, важный для типологических исследований, был недавно заимствован, но остается весьма нетрадиционным. Клоз может образовывать самостоятельное предложение или же входить в предложение в качестве его части – несамостоятельного предложения, например придаточного, или же какого-либо оборота, например причастного или деепричастного.
Наиболее типичным представителем и одновременно идеологом функционализма является американский лингвист Т.Гивон- он одним из первых указал на связь синтаксиса и дискурса; основатель книжной серии Типологические исследования по языку .
В работах А.Е.Кибрика были даны функциональные объяснения целому ряду морфосинтаксических явлений. Так, в 1980 он сформулировал типологическое наблюдение о предпочтительном порядке словоизменительных морфем в глаголе агглютинативных языков. Линейный порядок аффиксов, с точки зрения близости к корню, обычно бывает следующим: корень – вид – время – наклонение. Объяснение этой формальной закономерности лежит в области семантики: каждая следующая позиция в иерархии доминирует над предыдущей, т.е. производит над ней некоторую семантическую операцию. Таким образом, линейная организация словоформы иконически отражает семантическую иерархию.
Значительной популярностью во многих странах пользуется системно-функциональная грамматика британско-австралийского лингвиста М.Хэллидея. Это направление развивает традиции, представленные такими британскими лингвистами, как Дж.Фёрс и Дж.Синклер. Работа Хэллидея опирается и на некоторые идеи чешской лингвистической школы. В настоящее время системно-функциональная грамматика весьма замкнута и мало подвержена внешнему влиянию, зато ее влияние на других функционалистов весьма ощутимо. Многие идеи системно-функциональной грамматики были изложены в книге Хэллидея Функциональная грамматика (1985). Хэллидей строит теорию языка «от нуля» и рассматривает почти все уровни организации языковой системы – от именной группы до целого текста. В качестве базового понятия он использует понятие предикации, или клаузы. Базовыми аспектами клаузы являются: тематическая структура (Хэллидей обсуждает и иллюстрирует темо-рематическое членение гораздо более подробно и детально, чем это делается в большинстве других грамматических теорий), диалогическая функция (Хэллидей предлагает оригинальную классификацию типов взаимодействия между участниками диалога) и семантические типы предикаций. На основе клаузы рассматриваются более мелкие единицы (например, именные группы), комплексы клауз, интонационная и информационная структура (данное/новое в сопоставлении с темой/ремой). Наиболее известная часть работы Хэллидея (первоначально опубликованная в 1976 совместно с Р.Хасан) – это теория связности дискурса. Связность, или когезия (cohesion), достигается при помощи референции, эллипсиса, конъюнкции и лексических средств (таких, как синонимы, повторы и т.д.). Хэллидей занимался также соотношением устного и письменного языка. Системно-функциональная грамматика основана почти исключительно на английском материале, но в силу общего характера обсуждаемых проблем во многом могла бы остаться неизменной, даже если бы была написана на базе другого языка.Несомненно, методологические установки данного направления направления эволюционируют в направлении функциональной прагмати ческой перспективы.
Учитывая современное переосмысление многих лингвистических сугщностей в прагматической перспективе языка мы бы назвали функционаьные стили социолингвистически значимыми дискурсивными практиками в духе М. Фуко. Дело не только в смене термина; речь идет о более глубоком понимании социокультурной дифференциации текстов с учетом социокультурных сфер деятельности и их подразлелений по предметным областям. А это ведет к умножению классификации возможных дискурсивных практик, как это произошло с коммуникативной клаассификацией предложений в синтаксисе. Ведь теория речевых актов с ее идеей иллокутивной семантики предложила огромное количество речевых her .--в функциональной перспективе.
Это видно как по содержанию работ данной школы (Стилистика научного текста и другие выпуски этой серии), так и по разработке вопроса функциональных категорий текста и, особенно, функциональной семантико-стилистической категории – ФССК (Кожина 1998:10-11).
Осуществленный Маргаритой Николаевной и ее учениками переход от структурной к прагматической функциональности подкреплен масштабным проектом исследования «стилистики научного текста». Их усилия привели к открытию существенных формализмов в организации функционально-речевой системности научного дискурса – с тенденцией переноса отработанных эвристик на другие виды дискурса. Если говорить о параметрах текстуальности в духе Р. Богранда, то исследование ФССК расширило этот список параметрами гипотетичности, акцентности, характерных для научных текстов, диалогичности, характерной для дискурсивной деятельности вообще.
В последние десятилетия существенно возрос интерес к языку как активной, функционирующей системе. Функциональный подход к рассмотрению языка позволяет увидеть, как «работают», действуют языковые элементы в речи.
Структурно-системный подход дает нам ответ на вопрос лишь о строении объекта, функциональный подход дает возможность понять, каково назначение данного объекта.
Функционализм в лингвистике окончательно оформился в научную парадигму в XX веке, однако идея о том, что основополагающие свойства языка не могут быть описаны и объяснены без их соотношения с функциями языка, обсуждается на протяжении всего развития языкознания. Апелляция к человеческой составляющей в языке с новых коммуникативных позиций позволила проанализировать и оценить язык в заданном аспекте, изменив тем самым саму модель языка.
История развития данного научного направления есть «совокупность школ и направлений, возникших как одно из ответвлений структурной лингвистики, характеризующееся преимущественным вниманием к функционированию языка как средства общения» [Ярцева 2000: 192]. Предпосылки становления функционального подхода отражены в научных трудах ведущих ученых: [Бенвенист 1974; Бодуэн де Куртенэ 1963; Виноградов 1972; Есперсен 1958].
Серьезные шаги в разработке теоретических основ функционального понимания языка предпринял Бодуэн де Куртенэ, четко определивший язык как психосоциальное явление, форму человеческой деятельности, в равной степени обращенную как внутрь человеческого сознания, так и вне его - на предметный, эмпирически постижимый мир. Такая постановка проблемы выявляла в языке основное его сущностное свойство - быть функцией, отношением, переменной между работой сознания человека и его предметной коммуникативной деятельностью: "Объяснение языковых изменений может быть только психологическое и до некоторой степени физиологическое. А психическая и физиологическая жизнь свойственна только индивидууму, но не обществу.
Психические процессы и физиологические изменения происходят только у единиц, но никогда не происходят в обществе. А то, что у разделенных между собой индивидуумов они происходят подобным образом или даже одинаково, зависит, во-первых, от одинаковости уклада и условий существования, во-вторых, - при психических изменениях - от
само собой разумеющегося взаимного общения обобществившихся индивидуумов" [Бодуэн де Куртенэ 1963: 223].
Основной принцип функционального подхода был опубликован в «Тезисах Пражского лингвистического кружка» в начале 30-х годов XX века и состоял в понимании языка как целенаправленной системы языковых средств выражения определённой функции (что послужило для дальнейшего развития телеологического принципа). Саму же «функцию» пражские лингвисты понимали как «целевую установку речевого высказывания» [Звегинцев 1965: 75]. К основным теоретикам
функционализма этого периода относят С. И. Карцевского, Н. С. Трубецкого, Р. О. Якобсона [Звегинцев 1965].
Одной из самых ранних классификаций функций языка является классификация Карла Бюлера, предложенная им в 1930-е годы. Согласно этой классификации, существуют три коммуникативные функции языка, берущие начало в психической способности человека мыслить, чувствовать и выражать волю. Порождаемые функции, по мнению К. Бюлера, соответствуют трем компонентам коммуникативного процесса и трем грамматическим лицам.
Коммуникативный процесс включает в себя ряд составляющих: предмет речи, говорящего и слушающего. Грамматических лиц автор наделяет экспрессивной функцией (самовыражение говорящего), апеллятивной (обращение к слушающему) и репрезентативной функцией (передача сведений о внешнем по отношению к коммуникации мире). Последнюю «функцию человеческого языка» К. Бюлер считал превалирующей [Бюлер 1934: 7].
Трехчленная модель коммуникативного акта способствует передаче информации от говорящего к слушающему путем сообщения определенных сведений - истинных или ложных, реализуя тем самым информативную функцию коммуникативного процесса. Передача информации в таком типе
высказывания осуществляется в двух ипостасях: что сказать и каким образом.
Говорящий в процессе коммуникации должен ясно себе представлять, что именно, как и с какой целью он хочет сказать, и какую ответную реакцию получить. Использование эвфемизмов в процессе коммуникации способствует регулированию этико-этикетных, правовых отношений между участниками сообщения.
Р. О. Якобсон дополнил схему К. Бюлера, предложив модель, включавшую шесть компонентов коммуникации: говорящего, адресата, канал связи, предмет речи, код и сообщение. На основании этой модели были рассмотрены шесть функций языка: к трем функциям К. Бюлера, переименованным соответственно в эмотивную, конативную и референтивную, были добавлены фатическая, метаязыковая и поэтическая.
Реализуясь на практике, выделенные функции позволяют говорящему осознавать значение высказывания для себя лично. Например, при использовании конкретной, намеренно подобранной лексемы можно получить желаемое или предупредить нежелательное развитие событий. Таким образом, в рамках любого коммуникативного акта заложен прагматический аспект, обслуживающий ту или иную функцию в процессе коммуникации.
Значительно доработали теорию функциональной лингвистики зарубежные лингвистические школы, которые сузили круг научных интересов дисциплины. Любая коммуникативная функция наделена категорией изменчивости и способна в зависимости от интенций говорящего регулировать выбор языковых средств. Так, Ш. Балли и представители Женевской школы, опирающиеся на идеи Ф. де Соссюра, разработали теорию перехода языковых единиц в зависимости от изменения функции, а также предложили идею иерархизировать языковую систему и ее речевую динамику [Балли 1955].
Функционализм в рамках Женевской школы отождествлялся с функционированием языка как особой семиотической системы, реализуемой в общении. Отличительной особенностью функционализма этой школы можно считать всеобъемлющий охват - рассмотрение лингвистических и экстралингвистических проблем. Представители Женевской лингвистической школы несколько иначе по сравнению с приверженцами Женевской школы подходили к понятию функции. Исследователи говорили о функциональности, связывая её с функционированием системы языка в коммуникации или речи, не придавая ей статуса терминологизированного понятия.
Функциональная направленность и функциональная нагруженность предполагаемого сообщения диктует нам выбор языковых средств, зависящих не только от говорящего, но и от типа собеседника, с которым мы вступаем в ролевые отношения в процессе коммуникации. Таким образом, категория изменчивости является определяющей при выборе языковых единиц в рамках функционального подхода.
Большое влияние на конкретный, ситуативный, единичный процесс общения в частности и на процесс коммуникации, ситуации общения вообще влияет фактор социального окружения, в котором мы общаемся, функционируем. Французский исследователь Г. Гийом обратился к анализу языковой действительности с учетом социальных и человеческих факторов, выделяя тем самым коммуникативную функцию языка и акцентируя внимание на «рациональной организации языкового содержания в речи» [Гийом 1992: 96]. Такой подход в целом характерен для французского функционализма (ер. [Мамудян 1985; Мартине 1963; Rossi 1977]).
Рациональная организация сообщения указывает на заранее спланированную, продуманную содержательную составляющую высказывания говорящего, который, подчиняясь постулатам речевого
поведения, организует свое выказывания таким образом, чтобы не покинуть социально, морально, этически допустимых границ.
В рамках бихевиоризма язык рассматривается как совокупность его содержательной, интерактивной и текстуальной функций, при этом особая роль уделяется не столько языку, сколько человеку как субъекту коммуникации и общества. По мнению М. Хэллидея, «текстуальная функция необходима речи для конструирования и установления связей между предложениями текста (устного или письменного). Благодаря интерактивной функции язык возможно использовать для идентификации индивидов как языковых личностей, а также для установления и поддержания общественных отношений» .
Другой представитель лондонской школы, Дж. Фёрс, понимал под «функционализмом» «возможность использования языка в контексте различных ситуаций» [Фёрс 1978: 25-35]. В тот период понимание контекстного использования языка было не новым. Д. Фёрс отталкивался от понятия, предложенного Б. Малиновским, считавшим «контекст частью социального процесса, в котором центральным и отличительным признаком являлось речевое событие» [Малиновский 2004: 687].
В своей теории Д. Фёрс выделил 4 языковые функции, соотносящиеся с уровнями языковой системы: «малую», под которой понимал фонетическую функцию, и 3 основные функции - «лексическую, морфологическую и синтаксическую» [Фёрс 1962: 72-98]. По мнению исследователя, «законченное контекстуальное высказывание должно было реализовываться в рамках лексической функции» [там же].
В рамках этой идеи становится очевидной роль ситуативной и социальной адаптации языковых единиц относительно среды и языковой личности. Такого типа адаптация благоприятствует протеканию эффективной речевой ситуации и позволяет не создавать между коммуникантами и окружающей их действительностью неблагоприятной атмосферы, влияющей на исход общения. Положение о роли адресата и
адресанта, сменяя идею главенства содержательной функции, выходит на первый план, поэтому в разработанной классификации типов эвфемизмов с функциональных позиций, представленной в пункте 2.3. предпринятого исследования, целесообразно рассмотрение изучаемого явления с позиций говорящего и слушающего.
Автор предстает выразителем иллокутивной силы высказывания, а слушающий при помощи перлокутивной силы сообщения совершает попытки дешифровки информации, но степень этой дешифровки индивидуальна и напрямую зависит от фоновых знаний адресата.
«Функциональное описание любого языкового явления охватывает несколько элементов: систему речевой семантики и функций со своими аргументами; морфологическую систему; прагматическую систему, включающую такие понятия, как иллокутивная сила, пресуппозиция, топиковость и определенность; систему социальных норм, управляющих различными видами речевых событий и деятельности» [Демьянков 2003; Foley, Van Valin 1984: 14].
Функциональная лингвистика должна стремиться только к констатации взаимодействия синтаксиса, семантики и прагматики, не берясь что-либо предсказывать, так как функциональные теории занимаются системами, а не реальным поведением. В центре внимания находятся средства, используемые языками для указания на ситуации (и их участников) в дискурсе.
В отечественной функциональной лингвистике языковые явления рассматривались на основе их функциональной природы в языке и речи. Функциональный подход реализуется при анализе разных видов коммуникативной деятельности с учетом когнитивных процессов, психологических механизмов, стратегий и эффективности коммуникативного взаимодействия, обеспечивающего акт коммуникации.
В рамках современной лингвистики коммуникативность является главной составляющей функционального рассмотрения языка.
Под «коммуникативностью» понимается совокупность трех признаков: «системности - взаимосвязи речевых элементов» [Золотова 1973: 199]; «функциональности - цель осуществления коммуникации» [там же: 6]; «семантичности - передача определенного содержания с целью осуществления коммуникации» [там же: 336]. Данный подход к явлению коммуникативности приводит к существованию в современной лингвистике разных функциональных подходов. Такое понимание процесса коммуникации наиболее полно отражает концепцию предпринятого исследования, основанного на совокупности трех признаков для выполнения контактоустанавливающей функции в системе общения.
Однако все подходы сводится к двум разновидностям: «внутрифункциональному» и «внешнефункциовальному» [Сусов 1986: 132- 133]. В рамках «внутрифункционального или структурно-функционального подхода исследуемыми величинами становятся языковые категории какого- либо уровня, а "средой" - более широкая совокупность единиц, категорий того же или более высокого уровня, языковая система в целом, текст как развернутая система языковых знаков» [там же: 132].
К «внешнефункциональному или собственно функциональному подходу» [там же: 132-133] исследователь относит «соотносящиеся с объектами языковые единицы, составляющие внеязыковую среду» [там же: 133].
При таком подходе происходит вычленение самостоятельной парадигмы, развивающейся по двум основным направлениям: коммуникативно-функциональному подходу, где в качестве внешней среды берется сфера коммуникации, общения посредством языка и когнитивно- функциональному подходу, при котором внешней средой, в которой функционирует языковая система, выступает сознание, его структура. В рамках данного подхода показательны концепции Н. Д. Арутюновой, А. В. Бондарко, Г. А. Золотовой, И. И. Мещанинова, Т. В. Чернышовой [Арутюнова 1976; Бондарко 1996; Золотова 1973; Мещанинов 1973; Чернышова 2005].
Взаимосвязь этих направлений образует понятие функционализма, при котором процессу коммуникации предшествует определенная целевая установка говорящего, реализующаяся в виде конкретного высказывания, образующего «языковую систему», задающую начало когнитивным процессам слушающего.
Конкретное высказывание, воспринимаясь слушающим / читающим, определяет степень понимания / непонимания смысла сообщения и функции в рамках конкретного коммуникативного акта. Следовательно, в основе функционализма лежит понятие функции.
«Разные школы придерживаются разных аспектов понятия функции: потенциального, целевого, ролевого, позиционного, семантического и ситуативно-коммуникативного» [Левицкий 2010: 33] (см. подр. [Гак 1986]).
Сегодня в лингвистике понятие «функция» принято рассматривать с точки зрения широкого и узкого подхода. В рамках узкого подхода функция выполняет «роль отдельных языковых единиц для выполнения своего предназначения в высказывании» [Левицкий 2010: 34]. При широком понимании под функцией понимается «способность самого высказывания обеспечивать акт коммуникации» [там же].
Для сторонников широкого понимания функции «функциональный» - это служащий какой-то цели, выполняющий определенное назначение, а функциональные свойства вполне согласуются с представлением о том, что единицы языка могут классифицироваться по своим функциональным признакам. «Использование слов вытекает из их общего значения, а значение приобретает грамматическую значимость благодаря наличию ряда моделей употребления» [там же: 33] (см. подр. [Петрова 1989: 6]).
«Любой элемент языка выполняет свою особую функцию, в которой проявляется его сущность как компонента структуры» [там же: 34] (см. подр. [Аврорин 1975: 33]). Очевидно, что функционирование единиц языка в речи напрямую зависит от целей коммуникативного акта, порождая адекватное восприятие в процессе коммуникации.
Узкое, специализированное определение функции подчинено структурной организации языковых единиц на каждом из его уровней. Например, лексический уровень «ориентирован на описание системы знаков исходя из системы сигнификатов» [Рудяков 1990: 16], так как основное назначение функции в данном случае - «хранение и выражение конкретного языкового понятия» [Рудяков 1992: 146].
При определении функций (в узком понимании) грамматических значений слов М. А. Шелякин выделяет функции, относящиеся к языку и речи. Первые автор классифицирует на функции: формирования и выражения частеречных грамматических значений и значений членов предложения. Частеречные функции М. А. Шелякин подразделяет на «функцию актуализации сообщений о событиях и функцию установления связей и отношений между структурными компонентами события и самыми событиями в планах своих значений». Такое деление формирует семантически и грамматически связный текст, придавая ему тем самым целостный характер [Шелякин 1997: 39].
Синтаксическая функция, как правило, уподобляется позиции слова в синтагматическом ряду и напрямую зависит от контекстуального окружения синтаксической последовательности в предложении или словосочетании [Иванова 1981; Маслов 1987; Уфимцева 1968; Huddleston 1988; Ilyish 1971].
В контексте узкого подхода определение понятия «функция» рассматривает также исследователь А. В. Бондарко. Суть его подхода заключается в «признании функции как назначения, предназначения, цели употребления языковых единиц» [Бондарко 1996: 43-44]. Введя понятие «семантической функции», автор раскрыл ряд вопросов, касающихся проблем соотношения функции и значения. Таким образом, А. В. Бондарко обращает внимание одновременно на несколько проблемных вопросов в лингвистике, касающихся узуальных и окказиональных значений языковых единиц в речи, для понимания которых важную роль играют такие факторы
как: «компетенции участников коммуникации, фоновые знания и сама ситуация общения» [там же: 46; Чернышова 2005].
«Понимание «функции» с позиций синтаксиса и морфологии ориентируется на значение формы и позиции, которую занимает лексема. «При таком подходе, слова становятся инструментами, предназначенными для выполнения определенных задач. Роль, которую играют слова в механизме выражения мысли, и есть функция» [Теньер 1988: 50].
Е. В. Гулыга даёт функции определение, в котором во главу угла ставится речевой аспект реализации основных характеристик языкового знака. Исследователь понимает под функцией роль, присущую "данному знаку в речевом процессе" [Гулыга 1967: 15].
Функция - свойство относительное, определяемое системой языка. Оно, с одной стороны, определяется внутри этой системы, а с другой реализуется в конкретных коммуникативных актах.
Основная задача современного этапа функционализма - дать объяснение причинам изменения форм и употребления языковых средств. Способствует этому разработка определения функции, синтезирующей коммуникативные показатели (функциональный аспект акта коммуникации) и когнитивные показатели (функциональный аспект речепорождения и речевосприятия).
Представитель Томской лингвистической школы 3. И. Резанова под функцией понимает - «ось расхождения теоретических построений и практических описаний языка» [Резанова 1996: 19].
Таким образом, функционализм - одна из составляющих «предпосылочного знания», «предварительного понимания», что привело к вариативности толкования данного явления, к множеству понятий описания [Кубрякова 1995: 217]. Очевидно, что под предварительным пониманием имеется в виду интенция говорящего, образованная путем замысла автора.
В рамках предпринятого исследования, опираясь на концепцию 3. И. Резановой в области функционализма и датских ученых, которые под
функцией понимали - отношение, реляцию, зависимость двух или более единиц, синонимичных термину цель, назначение, при рассмотрении эвфемизмов с функциональной позиции, мы разделяем участников коммуникации на говорящих и слушающих, посылы и реакции которых взаимные, но стратегия речевого акта представляется по-разному: каждый из участников коммуникации имеет свои цели и намерения в процессе речевого акта, у каждого своя стратегическая роль.
Язык в рамках данного подхода нами рассматривается как система средств выражения, служащая определенной цели и образующая высказывание как единицу, функция которой - строить текст, а функция эвфемизмов, таким образом, сводится к передаче информации, регуляции отношений между коммуникантами.
Лингвистическим функционализмом называется направление в языкознании, представители которого считают, что фундаментальные свойства языка не могут быть описаны и объяснены без апелляции к функциям языка. Основная идея функционализма - в объяснении языковой формы ее функциями.
Термин «функциональная лингвистика» используется в нескольких смыслах. В наиболее узком смысле он употребляется по отношению к Пражской лингвистической школе. Согласно телеологическому принципу (Р. О. Якобсон, Н. С. Трубецкой, С. О. Карцевский) язык как целенаправленная знаковая система средств выражения предназначен для выполнения определенных функций (прежде всего, - коммуникативной). Такой взгляд обусловил развитие функционального подхода в описании различных лингвистических явлений - от фонологии до семантики. Исследование социальной функции привело к развитию теории функциональных стилей (разновидностей литературного языка, используемых в определенных социальных условиях), а также к возникновению теории актуального членения предложения.
Функциональная лингвистика как направление в широком смысле (функционализм) выходит за рамки структурализма и основывается на положении о том, что языковая система и ее составляющие подвержены влиянию и, более того, формируются под воздействием функциональных требований. Таким образом, задача функционализма состоит в объяснении языковой формы через ее функцию. В этом смысле функционализм противопоставлен формализму, постулирующему языковую структуру независимо от каких-либо функций и отрицающему влияние функций и коммуникативных целей на систему языка. Наиболее влиятельным представителем формализма является Н. Хомский с его генеративной грамматикой. Основной недостаток функционализма, по мнению представителей формальной грамматики, заключается в нечеткости понятия "функция" в целом и "коммуникативная функция" в частности.
