Высшие сановники ханства. Социально-политическая структура крымского ханства - рассказы по истории крыма. Адресовано Величественному Татарскому народу, который является Знаменитой Золотой Ордой

Тема: «Особенности социально-политической жизни Крымского ханства».

Дата: «___» ____________20__г. Класс: 6.

Урок № 7.

Цели: определить социально-политическую жизнь Крымского ханства; знать устройство Крымского ханства.

Оборудование: карта Крыма.

Тип урока : Комбинированный.

Ход урока

I. Организационный момент.

II. Актуализация опорных знаний учащихся.

1. Когда образовалось Крымское ханство?

2. Как происходил процесс оседания татар на землю?

3. Какие пещерные города Крыма, ты можешь назвать?

4. Расскажи о завоеваниях Крыма монголо-татарами.

План

1. Социальная лестница Крымского ханства.

2. Государственно – политическое устройство Крымского ханства.

III . Переход к новой теме.

Характерной чертой кочевого, в частности татарского феодализма было то, что отношения между феодалами и зависимыми от них народами долгое время существовали под внешней оболочкой родовых отношений.

IV . Изучение нового материала.

Еще в XVII и даже в XVIII веке татары, как крымские, так и ногайские, делились на племена, членившиеся на роды. Во главе родов стояли беи - бывшая татарская знать, сосредоточившая в своих руках огромные массы скота и пастбищ, захваченных или пожалованных им ханами. Крупные юрты - уделы ( бейлики ) этих родов, ставшие их вотчинными владениями, превратились в небольшие феодальные княжества, почти независимые от хана, со своей администрацией и судом, со своим ополчением.

Ступенью ниже на социальной лестнице стояли вассалы беев и ханов - мурзы (татарское дворянство). Особую группу составляло мусульманское духовенство. Среди зависимой части населения можно выделить улусных татар, зависимое местное население, и на самой нижней ступени стояли рабы-невольники.

СОЦИАЛЬНАЯ ЛЕСТНИЦА КРЫМСКОГО ХАНСТВА

ХАН

КАРАЧ-БЕИ

МУФТИЙ (духовенство)

МУРЗЫ

ЗАВИСИМЫЕ ТАТАРЫ

ЗАВИСИМЫЕ НЕТАТАРЫ

НЕВОЛЬНИКИ

Таким образом, родовая организация татар была лишь оболочкой отношений, типичных для кочевого феодализма. Номинально татарские роды с их беями и мурзами были в вассальной зависимости от ханов, они обязаны были выставлять войско в период военных походов, но фактически высшая татарская знать являлась хозяином в Крымском ханстве. Господство беев, мурз было характерной чертой политического строя Крымского ханства.

Главные князья и мурзы Крыма принадлежали к немногим определенным родам. Старейшие из них давно обосновались в Крыму; они известны были уже в XIII веке. Какие из них занимали первое место в XIV веке, на это нет однозначного ответа. К старейшим можно отнести прежде всего род Яшлавских (Сулешев), Ширинов, Барынов, Аргынов, Кипчаков.

В 1515 году великий князь всея Руси Василий III настаивал, чтобы были выделены поимённо Ширин, Барын, Аргын, Кипчак, т. е. князья главных родов, для вручения поминков (подарков). Князья этих четырех родов, как известно, назывались «карачи». Институт карачей был общим явлением татарской жизни.

Первый князь в Крымском ханстве был по положению близок к царю, т. е. к хану.

Первый князь получал право и на определенные доходы, поминки должны были присылаться с таким расчетом: две части хану (царю), а одна часть - первому князю.

Великий князь по своему положению царедворца сближался с избранными, надворными князьями.

Как известно, первыми среди князей Крымского ханства были князья Ширинские. Причем князья из этого рода занимали ведущее положение не только в Крыму, но и в других татарских улусах. Основным гнездом, откуда распространялся род этих князей, был Крым.

Владения Ширинов в Крыму простирались от Перекопа до Керчи. Солхат - Старый Крым - был центром владений Ширинов.

Как военная сила, Ширинские представляли собой нечто единое, выступали под общим стягом. Независимые Ширинские князья и при Менгли-Гирее, и при его преемниках часто занимали враждебную позицию по отношению к хану. «А с Ширины, государь, царь живет не гладко», - писал московский посол в 1491 году.

Владения Мансуровых охватывали евпаторийские степи. Бейлик Аргынских беев находился в районе Каффы и Судака. Бейлик Яшлавских занимал пространство между Кырк-Ором (Чуфут-Кале) и рекой Альмой.

В своих юртах-бейликах татарские феодалы обладали, судя по ханским ярлыкам (жалованным грамотам), определенными привилегиями, творили суд и расправу над своими соплеменниками.

Беи и мурзы в сильной степени ограничивали власть хана: главы наиболее могущественных родов, карачи, составляли Диван (Совет) хана, который являлся высшим государственным органом Крымского ханства, где решались вопросы внутренней и внешней политики. Диван являлся и высшей судебной инстанцией. Съезд ханских вассалов мог быть полным и неполным, и это не имело значения для его правомочности. Но отсутствие важных князей и прежде всего родовой аристократии (карач-беев) могло парализовать выполнение решений Дивана.

Таким образом, без Совета (Дивана) ханы ничего не могли предпринять, об этом сообщали и русские послы: «...хан без юрта никакого великого дела, о чем между государствами надлежит, учинить не может». Князья не только оказывали влияние на решения хана, но и на выборы ханов, и даже неоднократно свергали их. Особенно отличались беи Ширинские, которые не раз решали судьбу ханского престола. В пользу беев и мурз шла десятина со всего скота, находившегося в личной собственности татар, и со всей добычи, захваченной во время грабительских набегов, которые организовывались и возглавлялись феодальной аристократией, получавшей также выручку и от продажи пленников.

Главным видом службы служилого дворянства была служба военная, в гвардии хана. Орду тоже можно рассматривать как известную боевую единицу, во главе которой стояли ордынские князья. Многочисленные уланы командовали ханскими конными отрядами (к ним еще применялся старинный монгольский термин - улан правой и улан левой руки).

Крымскими ханами всегда были представители рода Гиреев. За время существования Крымского ханства на престоле побывало, по В. Д. Смирнову, 44 хана, но правили они 56 раз. Это означает, что одного и того же хана то убирали с престола за какую-то провинность, то вновь водворяли на престол. Так, трижды на престол возводились Мен-гли-Гирей I, Каплан-Гирей I, а Селим-Гирей оказался «рекордсменом»: его возводили на престол четырежды.

Помимо хана существовало шесть высших чинов государственного сана: калга, нураддин, орбей и три сераскира или генерала-ногайца.

Калга-султан - первое лицо после хана, наместник государства. В случае смерти хана бразды правления по праву переходили к нему до прибытия преемника. Если хан не хотел или не мог принять участие в походе, то калга брал на себя командование войсками. Резиденция калги-султана была в городе недалеко от Бахчисарая, называлась она Ак-Мечеть.

Нураддин-султан - второе лицо. По отношению к калге он был тем же, что и калга по отношению к хану. Во время отсутствия хана и калги он брал на себя командование армией. Нураддин имел своего визиря, своего диван-эфенди и своего кади. Но он не заседал в Диване. Он жил в Бахчисарае и удалялся от двора только в том случае, если ему было дано какое-либо поручение. В походах он командовал небольшими корпусами. Обычно являлся принцем крови.

Более скромное положение занимали орбей и сераскиры . Указанных чиновников, в отличие от калги-султана, хан назначал сам. Одним из важнейших лиц в иерархии Крымского ханства был муфтий Крыма, или кадиескер. Он жил в Бахчисарае, являлся главой духовенства и толкователем закона во всех спорных или важных случаях. Он мог смещать кадиев, если они судят неправильно.

Схематично иерархию Крымского ханства можно представить следующим образом.

V . Закрепление изученного материала.

1. Расскажи о родовой организации крымских татар.

2. Какую роль в Крымском ханстве играл институт "карач-беев"?

3. В чем состояли значение и функции Дивана?

4. Назови высшие государственные посты. Охарактеризуй их роль в политической структуре Крымского ханства (калга-султан, нураддин-султан, орбей и сераскиры, муфтий Крыма - кадиескер).

VI . Подведение итогов.

Домашнее задание : конспект.

«Отними у народа историю - и через поколение он превратится в толпу, а ещё через поколение им можно управлять как стадом»

Пауль Й. Геббельс.

Город Бухара, его ворота, кварталы, мечети, училища. Учи­лище, основанное царицей Екатериной. Их предназначение быть рассадником фанатизма, а не учености. Базары. Поли­цейская система строже, чем где-либо в Азии. Бухарское ханство. Жители: узбеки, таджики, киргизы, арабы, мервцы, персы, индусы, евреи. Управление. Различные чиновники. Политическое деление. Армия. Очерк истории Бухары.

Как мне говорили, для того чтобы объехать вокруг Бухары, понадобится целый день, но на деле оказалось, что в окружности Бухара занимает не более четырех миль. Хотя окрестности ее неплохо возделаны, все-таки в этом отношении Хива намного превосходит Бухару.
В городе 11 ворот: Дарваза-Имам, Дарваза-Мазар, Дарваза-Самарканд, Дарваза-Оглан, Дарваза-Талипач, Дарваза-Ширгиран, Дарваза-Каракёль, Дарваза-Шейх-Джелал, Дарваза-Намазгах, Дарваза-Салахане, Дарваза-Карши.
Он де­лится на две основные части: Деруни-Шахр (внутренний город) и Беруни-Шахр (внешний город) и на различные кварталы, из которых наиболее значительны махалля Джуйбар, Хиабан, Мирекан, Малькушан, Сабунгиран.
Об общественных зданиях и площадях города у читателя уже составилось представление по предшествующей главе, однако тем не менее попытаемся изложить наши заметки по этому поводу.

История Бухары.

Основателем Бухары считается Афрасиаб, великий туранский воитель. Раннюю историю заменяют различные басни, и мы можем лишь сделать заключение, что тюркские орды с древ­нейших времен были грозой тех мест, персидское население которых было отделено от своих иранских братьев уже во времена Пишдадидов.
Первая нить настоящей истории начина­ется со времени арабской оккупации, и нам остается лишь сожалеть, что отважные искатели приключений не оставили иных сведений, кроме тех, которые рассеяны в "Тарихи Табари" и некоторых других арабских источниках. Ислам не смог так легко пустить корни в Мавераннахре (стране между реками Оксус и Яксарт), как в других странах, и арабам приходилось по­стоянно повторять обращение в новую веру, как только они возвращались в города после долгого отсутствия.

До завоевания Чингисханом (1220) Бухара и Самарканд, а также значительные в то время города Мерв (Мерв-и Шах-и Джихан, т.е. Мерв, король мира), Карши (Нахшеб) и Балх (Умм-ул-Билад, т.е. мать правления, и Тимур, хромой за­воеватель мира из Шахрисябза (Зеленого города), пожелал сде­лать Самаркагородов) принадлежали Персии, несмотря на то что губернии Хорасан, как она тогда называлась, был выдан из Багдада особый фирман об инвеституре.
С вторжением монголов пер­сидский элемент был совершенно вытеснен тюркским, узбеки повсюду завладели браздами нд столицей всей Азии. Но вместе с ним умерли и его планы, и собственно история ханства начинается с дома Шейбани, основатель которого Абулхайр-хан сломил могущест­во Тимуридов в их собственных государствах. Его внук Шейбани Мухаммед-хан расширил границы Бухары от Ходжента до Гера­та, но когда захотел захватить Мешхед, был разбит шахом Исмаилом и погиб в сражении в 916 (1510) г.
Одним из наиболее способных его преемников был Абдулла-хан (род. в 1544 г.). Он вновь завоевал Бадахшан, Герат и Мешхед и благодаря своим заботам о развитии культуры и торговли заслуживает того, чтобы его поставили рядом с великим правителем Персии шахом Аббасом II. Во время его правления на дорогах Бухары были караван-сараи и прекрасные мосты, а в пустынях - цистерны; все развалины такого рода сооружений носят его имя.
Его сын Абд ал-Мумин недолго удержался на троне, он был убит (1004 (1595) г.]. После вторжения персидского предводителя Тёкёла, опустошившего все на своем пути, вскоре погибли последние потомки Шейбанидов. В череде последовавших затем долгих сумятиц и гражданских войн главными претендентами, оспаривавшими престол, были Вали Мухаммед-хан, дальний родственник Шейбани по боковой линии, и Баки Мухаммед.
После того как Баки Мухаммед пал в бою под Самаркандом в 1025 (1616) г., Вали Мухаммед-хан основал свою династию, которая, как говорят, существовала до Абу-л-Файз-хана, умолявшего Надир-шаха о мире (1740 г.). В этот период больше других правителей выделялись Имам Кули-хан и Насир Мухаммед-хан (1650). Их щедрая поддержка класса ишанов во многом способствовала тому, что религиозный фанатизм в Бухаре и даже во всем Туркестане поднялся на такую ступень, которой он не достигал нигде и никогда за всю историю ислама.
Абу-л-Файз-хан и его сын были предательски убиты их везиром Рахим-ханом. После смерти убийцы, продолжавшего самостоятельно управлять государством в качестве везира, власть захватил Даниял-бий, за ним последовали эмиры Шах Мурад, Саид-хан и Насрулла-хан.
Поскольку история трех последних правителей уже изложена Малькольмом, Бёрнсом и Ханыковым, а мы смогли бы добавить мало нового, не будем больше следовать за событиями этой эпохи, а поговорим лучше в следующей главе о войнах, которые вели Бухара и Коканд в последние три десятилетия.

Мечети Бухары.

Бухарцы говорят, что в их родном городе 360 больших и малых мечетей, так что благочестивый мусульманин может для раз­влечения каждый день отправляться в новую мечеть. Я смог обнаружить едва ли половину названного числа, из них заслу­живают упоминания только:
1) Масджиди-Калян, построенная Тимуром и реставрированная Абдулла-ханом. Здесь эмир при большом скоплении народа совершает пятничную молитву,
2) Масджиди-Диванбеги, которую велел построить в 1029 (1629) г. некий Наср, диванбеги (государственный секретарь) эмира Имам Кули-хана, вместе с одноименным прудом и мед­ресе,
3) Мирекан,
4) Масджиди-Могак, подземная, где, по преданию, говорят одни, собирались первые мусульмане, по словам других - последние огнепоклонники. Первая версия ка­жется мне более правильной, потому что, во-первых, огнепоклон­ники могли найти подходящее место за городом на открытом воздухе, а во-вторых, многие куфические письмена свидетельст­вуют об их исламском происхождении.

Медресе (училища) Бухары.

Бухарцы любят также хвастаться множеством медресе и опять-таки называют любимое число - 360, хотя их не более 80. Самые известные:
1) медресе Кукельташ, построенное в 1426 г., в нем 150 худжр, и каждая стоит 100 - 120 тилля. (После того как медресе построено, худжры раздают даром, но в дальней­шем их можно приобрести только за определенную цену.) Ученики первого класса ежегодно имеют доход в 5 тилля;
2) медресе Мирараб, построено в 1529 г., в нем 100 худжр, каждая стоит 80-90 тилля и дает 7 тилля дохода;
3) Кош-медресе Абдулла-хана, построено в 1572 г., в нем тоже около 100 худжр, но они дешевле, чем в предыдущих медресе;
4) медресе Джуйбар, построено в 1582 г. внуком великого ученого и аскета того же имени. Оно получает самое богатое содержание, так как каждая худжра дает 25 тилля дохода, но народу в нем мало, потому что оно стоит на окраине города;
5) медресе Турсинджан, где каждая худжра имеет ежегод­но 5 тилля дохода;
6) медресе Эрназар, которое через своего посланника велела основать императрица Екатерина, в нем 60 худжр, и каждая дает доход в 3 тилля.
В общем именно училища Бухары и Самарканда были при­чиной сложившегося представления о чрезвычайной учености высших школ Средней Азии, которое долгое время существовало не только в странах ислама, но даже и у нас, в Европе. Поверхностный наблюдатель мог легко счесть готовность к по­жертвованиям при сооружении такого рода заведений признаком высоких побуждений.
К сожалению, в основе всех этих побуди­тельных стремлений лежит слепой фанатизм; как в средние века, так и теперь в этих школах кроме начал логики (мантики) и философии (хикмета) изучают лишь Коран и вопросы религии. (Иногда случается, что некоторым людям хочется заняться поэзией или историей, но им приходится делать это втайне, так как считается позорным тратить время на такие пустяки.).
Мне говорили, что общее число учеников составляет пять тысяч. Они стекаются сюда не только изо всех уголков Средней Азии, но и из Индии, Кашмира, Афганистана, России и Китая. Самые бедные получают от эмира ежегодную стипендию, так как благодаря медресе и строгому соблюдению ислама Бухара ока­зывает столь могущественное влияние на все соседние страны.

Базары Бухары.

Таких базаров, как в главных городах Персии, здесь не встре­тишь. Только немногие из них имеют своды и построены из камня, самые большие крыты деревом или камышовыми цинов­ками, положенными на длинные жерди.
Различают несколько базаров:
Тим-и Абдулла-хан, построенный по персидскому об­разцу правителем, носившим то же имя, после его возвращения из Мешхеда (1582);
Рестеи-сузенгеран, где продают швейные принадлежности; Рестеи-Саррафан, где стоят менялы и торговцы книгами;
Рестеи-Сергеран - золотых дел мастера; Рестеи-Чилингеран - место слесарей;
Рестеи-Аттари - торговцев пряностями;
Рестеи-Каннади-торговцев сахаром и сладостями;
Рестеи-Чай-фуруши-торговцев чаем;
Рестеи-Читфуруши, Базари-Латта, где находятся торговцы полотном;
Тимче-Дарайфуруши, где стоят бакалейщики, и т.д. У каждого базара есть свой староста, отвечающий перед эмиром за порядок и за цены. Кроме базаров есть еще около 30 небольших караван-сараев, которые частью служат складами для хранения товаров, частью используются как жилье для приезжающих.

Полиция Бухары.

В Бухаре самая строгая полиция из всех известных нам азиатских городов. Днем раис собственной персоной объезжает базары и общественные места либо отправляет туда многочисленных полицейских и шпионов, а приблизительно через два часа после захода солнца никто больше не смеет показываться на улице.
Сосед не может навестить соседа, а больной вынужден умереть из-за того, что нет лекарства, так как эмир дал разрешение арестовывать даже его самого, если миршабы (ночные сторожа) встретят его на улице в запрещенное время.

Бухарское ханство.

Жители Бухарского ханства. В настоящее время ханство граничит на востоке с Кокандским ханством и городами Бадахшана, на юге, по Оксусу, - с лежащи­ми на другом его берегу районами Керки и Чарджоу, на западе и на севере границу образует Великая Пустыня.
Границы нельзя считать установившимися, невозможно и определить число жи­телей. Без преувеличения можно назвать цифру 2,5 млн. Жители подразделяются на оседлых и номадов, а по национальности - на узбеков, таджиков, киргизов, арабов, мервцов, персов, индусов и евреев.
1. Узбеки. Они состоят из тех же 32 племен, которые мы перечислили в разделе о Хиве, но заметно отличаются от своих соплеменников в Хорезме как лицом, так и характером. Бу­харские узбеки жили в более тесном контакте с таджиками, чем хивинские с сартами, и при этом утратили многие черты на­ционального типа и свойственное узбеку скромное простодушие. Узбеки - господствующий народ в ханстве, так как сам эмир - тоже узбек из племени мангыт, и поэтому они составляют вооруженные силы страны, хотя высшие офицеры очень редко выходят из их рядов.
2. Таджики, коренные жители всех городов Средней Азии; здесь их больше всего, поэтому Бухара - единственное место, где таджик гордится своей национальностью. Он считает границами своего прежнего отечества, древнего Хорасана, (Chor в древнеперсидском языке означает "солнце", son - "область", Chorasan означает, таким образом, "солнечная страна", т.е. Восток.) на востоке Хотан (в Китае), на западе - Каспийское море, на севере - Ходжент, на юге - Индию.
3. Киргизы, (Kir значит "поле", giz или ges - корень глагола gismek, т.е. "странст­вовать", "бродить". Слово "киргиз" означает по-тюркски, таким образом, "чело­век, странствующий по полю", "кочевник" и прилагается как общее название ко всем народам, живущим подобным образом.
Слово "киргиз", конечно, употребляют и как обозначение племени, но только для подгруппы казахов, живущих в Коканде в окрестностях Хазрети-Туркестана.) или казахи, как они сами себя называют.
В Бухарском ханстве их очень немного, тем не менее, пользуясь случаем, изложим наши скромные заметки об этом народе, са­мом большом по численности и наиболее замечательном в Сред­ней Азии по самобытности кочевой жизни.
Во время своих странствований я часто встречал отдельные группы киргизских кибиток, но когда я пытался узнать у жителей об их численности, они всегда смеялись над моим вопросом и отвечали: "Сначала сосчитай песчинки в пустыне, тогда ты сможешь сосчитать и нас, киргизов".
Так же невозможно определить границы их прожива­ния. Мы знаем, что они живут в Великой Пустыне, лежащей между Сибирью, Китаем, Туркестаном и Каспийским морем, и эта местность, а также их социальные условия в достаточной мере доказывают, насколько ошибочно передавать киргизов то под русское, то под китайское владычество. Россия, Китай, Коканд, Бухара или Хива распоряжаются у киргизов только лишь до тех пор, пока их офицеры, высланные для взимания налогов, живут среди номадов. Киргизы смотрят на сбор налогов как на гигантский набег, которому они должны быть благодарны за то, что сборщики довольствуются десятой долей или какой-либо иной частью.
Так как революции, происходившие в мире в течение столетий, а может быть, и тысячелетий, оказали очень незначительное воздействие на киргизов, у этого народа, ко­торый встречался нам лишь небольшими группами, можно встретить подлинную картину тех нравов и обычаев, которые характеризовали туранские народы в древнейшие времена и ко­торые представляют собой причудливое смешение добродетели и жестокости.
Поражает сильная тяга всех этих народов к музыке и поэзии, но наибольшее впечатление производит их аристо­кратическая гордость. Если встречаются два киргиза, то первый вопрос, который они задают друг другу, таков: "Ети атанг кимдир?", т.е. "Кто твои семь отцов (предков)?" Тот, кого спрашивают, даже ребенок по восьмому году, всегда знает точный ответ, в противном же случае его сочтут крайне не­воспитанным и неразвитым.
В отношении храбрости киргизы далеко уступают узбекам, а особенно туркменам; и ислам у них имеет более шаткую основу, чем у последних двух народов. Обычно лишь богатые баи нанимают в городах муллу, который за определенное жалованье, выплачиваемое овцами, лошадьми и верблюдами, занимает место учителя, священнослужителя и секретаря.

Для нас, европейцев, киргизы, даже если контакты с ними были частыми, - всегда явление удивительное. Перед нами пред­стают люди, которые ежедневно, в палящий зной или в глубоком снегу, в течение нескольких часов кочуют со всем своим скарбом, ища нового прибежища опять-таки всего на несколько часов; это люди, никогда не слыхавшие о существовании хлеба, вся их пища состоит только из молока и мяса.
Киргиз считает жителей городов и всех прочих людей, живущих на одном месте, боль­ными или сумасшедшими и жалеет всех тех, у кого не мон­гольский тип лица. По его эстетическим понятиям, монгольская раса - это высшее проявление красоты, так как Бог, выдвинув вперед лицевые кости, сделал ее представителей похожими на лошадь, а лошадь в глазах киргизов - венец творения.
4. Арабы . Это потомки тех воинов, которые при Кутейбе, во время третьего халифа, участвовали в завоевании Туркестана и впоследствии поселились там. Однако, кроме черт лица, они мало что сохранили от своих братьев, живущих в Хиджазе и Ираке. Только немногие, как я обнаружил, говорят по-арабски. Число их, по слухам, доходит до 60 тыс. Большей частью это жители окрестностей Варданзи и Вафкенда.
5. Мервцы . Это потомки тех 40 тыс. персов, которых эмир Саидхан около 1810 г., после завоевания Мерва с помощью сарыков, переселил в Бухару. По своему происхождению, собст­венно говоря, это тюрки из Азербайджана и Карабаха, которых Надир-шах привел с их старой родины в Мерв.
6. Персы. Частью это рабы, а частью те, кто, выкупив себя, остался жить в Бухаре, где, несмотря на всяческие ре­лигиозные притеснения, так как они лишь тайком могут со­вершать обряды шиитской секты, они охотно занимаются тор­говлей или ремеслами, потому что здесь жизнь дешевле, а за­работать легче, чем у них на родине.
Персы, намного пре­восходящие по умственным способностям жителя Средней Азии, обычно возносятся из рабского своего положения до самых высоких чиновничьих должностей; нет почти ни одного губер­натора провинции, у которого те или иные должности не за­нимали бы персы, бывшие ранее его рабами и оставшиеся верными ему; персы кишат также и в окружении эмира, и первые сановники ханства принадлежит к этой нации.
В Бухаре персов считают людьми, больше общавшимися с френги и лучше по­стигшими их дьявольский склад ума. Впрочем, эмиру Музаффар ад-Дину пришлось бы несладко, если бы Персия вздумала угро­жать ему вторжением, как это уже бывало, потому что он вряд ли добился бы многого с армией, где комендантами гарнизонов были Шахурх-хан и Мухаммед Хасан-хан, а топчубаши (на­чальниками артиллерии) - Бейнель-бек, Мехди-бек и Лешкер-бек; все пятеро - персы.
7. Индусы . Правда, их всего около 500; они живут разбросанно, без семей, в столице и провинциях и каким-то удиви­тельным образом держат в своих руках весь денежный оборот.
Нет ни одного базара в какой бы то ни было деревне, где бы ни появился со своим мешком индус-ростовщик. Выказывая глубо­чайшую покорность, подобно армянину в Турции, он страшно обирает узбека, а так как у благочестивого кади большей частью находятся общие дела с поклонником Вишну, то он и становится зачастую его жертвой.
8. Евреи. Их в ханстве около 10 тыс. В основном они живут в Бухаре, Самарканде и Карши и больше занимаются ремеслами, чем торговлей. По своему происхождению это персидские евреи, а именно из первого пленения.
Они переселились сюда 150 лет назад из Казвина и Мерва и живут в величайшем угнетении, презираемые всеми. Они не смеют идти дальше порога, когда приходят к правоверному, но если тот пожалует к еврею, то еврей поспешно уходит из собственного дома и стоит у дверей. В го­роде Бухаре они ежегодно выплачивают 2 тыс. тилля джизьи (дани).
Эту сумму доставляет глава общины; при сем он получает для всей общины две легкие пощечины, предписываемые Кора­ном в виде знака покорности. Прослышав о привилегиях, даро­ванных евреям в Турции, некоторые из них выехали в Дамаск и в другие районы Сирии, но это происходило в глубокой тайне, так как в обычном случае желание эмигрировать карается кон­фискацией имущества или смертью.
Удивительно, что они под­держивают почтовую связь через хаджи, ежегодно отправляю­щихся из Туркестана в Мекку; мои спутники тоже принесли несколько писем и все их доставили адресатам.

Управление Бухарского ханства.

Форма правления в Бухаре сохранила очень немного древнеперсидских или арабских черт, так как преобладает тюрко-монгольский элемент. Государственное устройство, основанное на иерархической системе, носит военный характер, на вершине власти находится эмир в качестве генералиссимуса, правителя и религиозного главы.
Военное и гражданское начальство под­разделяется на следующие группы: а) катта-сипахи, т.е. высшие чиновники, б) орта-сипахи, т.е. средние чиновники и в) ашаги-сипахи (сабиты).
В первые две группы в соответствии с правила­ми должны приниматься только урукдары, т.е. представители знатных родов, так как они вступают в свою должность по ярлыку, т.е. письменному приказу, и биллигу, (Ярлык и биллиг - древнетюркские слова. Первое означает "письмо", "писа­ние"; корень jer, венгерское ir, турецкое jas.
Второе значит "знак", по-венгерски belyeg.) т.е. знаку; но уже издавна этих должностей удостаиваются также персы, бывшие ранее рабами. В следующем списке перечисляются все чины, в том порядке, как они следуют от эмира и вниз.
капа-сипахи…
1) Аталык
2) диванбеги (государственный секретарь)
3) парваначи, правильнее фарманачи или фарманчи, предъявитель ханского указа орта-сипахи...
4) тохсаба, собственно тугсахиби, т.е. "несу­щий, как знамя, туг" (конский хвост)
5) инак
6) мирахур (шталмейстер) ашаги-сипахи (сабиты)...
7) чухрагаси, собственно чехреагаси, т.е. "лицевой", потому что во время публич­ных аудиенций он стоит напротив эмира
8) мирза-баши (старший писарь)
9) ясаулбеги и карагулбеги
10) юзбаши
11) пенджабаши
12) онбаши
Кроме перечисленных, следует еще упомянуть тех, кто входит в придворный штат эмира. Здесь верхушку составляют кушбеги (везир), мехтер, досторхончи (метрдотель) и зекатчи (сборщик податей). Закатчи выступает одновременно в качестве министра финансов и мажордома эмира.
Затем следует мехремы (личные слуги), число которых увеличивается или уменьшается в за­висимости от обстоятельств; их посылают также в качестве комиссаров в провинции по чрезвычайным делам. Любой под­данный, недовольный решением губернатора, может обратиться к эмиру, после чего ему назначают мехрема, который становится как бы его адвокатом и едет вместе с ним в его провинцию; он расследует дело и излагает его эмиру для окончательного ре­шения.
Помимо того, есть еще одачи (привратник или церемо­ниймейстер), бакаул (провиантмейстер) и саламгази, который во время публичных процессий отвечает вместо эмира на при­ветствие: "Be алейкум эс селям".
впрочем, эти должности и чины существуют при теперешнем эмире лишь номинально, так как он враг пышности и многие посты оставил незанятыми.

Политическое деление Бухарского ханства.

Политическое деление ханства, как и в Хиве, соответствует числу крупных городов. В настоящее время Бухара состоит из сле­дующих округов (порядок их перечисления зависит от их величи­ны и числа жителей):
1) Каракёль,
2) Бухара,
3) Карши,
4) Са­марканд,
5) Керки,
6) Хисар,
7) Миянкаль или Кермине,
8) Катта-Курган,
9) Чарджоу,
10) Джизак,
11) Ура-Тюбе,
12) Шахрисябз;
последний равен по величине Самарканду, но из-за его постоянной вражды с эмиром лишь частично может быть при­числен к ханству. Губернаторы, которые по своему чину являют­ся диванбеги или парваначи, получают определенную долю доходов управляемой ими провинции, но в исключительных случаях должны от нее отказаться. В непосредственном под­чинении у каждого губернатора находятся тохсаба, мирза-баши, ясаулбеги и несколько мирахуров и чохрагаси.

Вооруженные силы Бухарского ханства.

Постоянное войско ханства состоит из 40 тыс. всадников, но может быть увеличено до 60 тыс. Наибольший контингент поставляют Карши и Бухара; особенно славятся своей храб­ростью люди из Карши, так рассказывали* *мне в Бухаре.
Однако я нашел эти данные весьма преувеличенными, потому что эмир во время похода на Коканд, когда его армия состояла самое большее из 30 тыс. человек, должен был содержать вспомога­тельные войска, выплачивая им немалое жалованье, чего скупой Музаффар ад-Дин, конечно, не стал бы делать, если бы выше­означенное число было правильным. Жалованье, выплачиваемое только в военное время, составляет 20 тенге (16 шиллингов) в месяц, на что всадник обязан содержать самого себя и лошадь.
Кроме того, половина добычи принадлежит воинам. Впрочем, и в самом деле непонятно, почему при столь значительном количестве подданных эмир не соберет большего войска, и стран­но также, почему он не берет вспомогательные войска у 50 тыс. эрсари, а предпочитает идти к теке и даже держит на сужбе сарыков, выплачивая им ежегодно 4 тыс. тилля жалованья.

Дороги в Бухарском ханстве и его окрестностях.

1. От Бухары до Герата.
Бухара - Хошрабат 3 таша, Меймене - Кайсар 4 таша, Хошрабат - Текендер 5, Кайсар Нарын 6, Текендер - Черчи 5, Нарын - Чичакту 6, Черчи - Карахинди 5, Чичакту - Кале-Вели 6, Карахинди - Керки 7, Кале-Вели - Мургаб 4, Керки – Сейид (колодец) 8, Мургаб - Дербенд 3, Дербенд - Калайи-Нау 8, Сейид-Андхой 10, Калайи-Нау-Сарчешме 9, Андхой - Баткак 5, Сарчешме - Герат 6, Баткак - Меймене 8. Всего 08 ташей. Это расстояние можно проехать верхом за 20 - 25 дней.
2. От Бухары до Мерва.
Надо добираться через Чарджоу, из этого города через пустыню есть три разные дороги
а) через Рафатак, на пути есть колодец, длина дороги 45 фарсахов;
б) через Учхаджи; на пути 2 колодца, длина 40 фарсахов;
в) через Йолкую, это восточная дорога длиной 50 фарсахов.
3. От Бухары до Самарканда (обычная дорога).
Бухара -Мазар 5 ташей, Мир - Катта-Курган 5, Мазар - Кермиие 6, Катта-Курган - Даула 6, Кермине - Мир 6, Даула - Самарканд 4, Всего 32 таша.
На повозках, обычно груженых, по этой дороге надо ехать 6 дней; верхом на хорошей лошади это расстояние можно проехать за 3 дня, а курьеры едут всего 2 дня.
4. От Самарканда до Керки.
Самарканд - Робати-хауз 3 таша, Карши - Файзабад 2 таша, Робати-хауз - Найман 6, Файзабад - Сангзулак 6, Найман - Шуркутук 4, Сангзулак - Керки 6, Шуркутук - Карши 5. Всего 32 таша.
5. От Самарканда до Коканда через Ходжент.
Самарканд - Янги-Курган 3 таша, Hay - Ходжент 4 таша, Янги-Курган - Джизак 4, Ходжент - Каракчикум 4, Джизак - Замин 5, Каракчикум - Мехрем 2, Замин -Джам 4, Мехрем - Бешарык 5, Джам - Сабат 4, Бешарык Коканд 5, Сабат - Оратепе 2. Всего 46 ташей. Оратепе - Hay 4.
В повозке по этой дороге надо ехать 8 дней, но можно и сократить путь, как обычно большей частью и поступают, добираясь из Оратепе прямо в Мехрем за 8 часов и выигрывая при этом 6 ташей.
6. От Самарканда до Ташкента и русской границы:
Самарканд - Янги-Курган 3 таша, Чиназ - Зенги-Ата 4 таша, Янги-Курган - Джизак 4, Зенги-Ата - Ташкент 6, Джизак - Чиназ 16. Всего 33 таша.
Отсюда еще 5 дней езды до Кале-Рахима, где находятся первый русский форт и крайний казачий форпост.

Что известно о Крымском ханстве обычному обывателю на просторах бывшей Российской империи? Что в Крыму было некое государство крымских татар, управляемое ханами и полностью зависимое от Османской империи. Что в Феодосии (тогда Кафе) был при Крымском ханстве крупнейший рынок с захваченными крымчаками невольниками из Украины и Московии. Что Крымское ханство многие столетия воевало с московским государством, а позднее с Россией, и в итоге было покорено Москвой. Все это правда.

Но оказывается, что Крымское ханство не только воевало и торговало славянскими рабами. Бывали времена, когда Московия и Крымское ханство находились в дружественном стратегическом союзе, их правители называли друг друга «братьями», а крымский хан даже сыграл очень существенную роль в освобождении Руси от татаро-монгольского ига, хотя и входил в состав Орды. Но об этом в России мало что известно.

Итак, в нашем обзоре малоизвестные факты, касающиеся истории Крымского ханства, по страницам новой фундаментальной публикации, вышедшей на Украине.

Крымские ханы

— правопреемники Чингисхана

Основатель Крымского ханства Хаджи Герай (Годы правления 1441-1466).

Этот портрет в черно-белом варианте иллюстрирует исследование Олексы Гайворонского «Повелители двух материков», об этой книге речь пойдет чуть ниже.

Собственно портретное изображение хана окружают некоторые символы. Вот что Гайворонский пишет об этих символах в своем блоге haiworonski.blogspot.com (где и был опубликова эта цветная иллюстрация):

«Дуб. Символизирует Великое княжество Литовское, где родился и долгое время прожил основатель ханской династии Крыма. (Его семья была там в изгнании — Прим.сайт)

Сова. Один из символов рода Гераев. Европейские геральдические справочники 17-18 вв. не раз указывают черную сову на желтом фоне как герб правителей Крыма, восходящий к Чингиз-хану».

На иллюстрациях здесь и ниже приведены некоторые портреты крымских ханов к многотомнику «Повелители двух материков» Олексы Гайворонского.

Гайворонский указывал, говоря об этой серии, выполненных для его многотомника киевским художником Юрием Никитиным:

«Четыре портрета из девяти (Менгли Герай, Девлет Герай, Мехмед II Герай и Гази II Герай) написаны по мотивам османских миниатюр и европейской гравюры XVI столетия, изображающих перечисленных правителей.

Остальные пять изображений — реконструкция, созданная художником с учетом рекомендаций автора, в которых учитывались и редкие описания внешности того или иного хана в письменных источниках, и запечатленный в средневековой графике облик его ближайших родичей, а порой и косвенные данные о мангытском (ногайском) либо черкесском происхождении его матери. Портреты не претендуют на документальную достоверность. Предназначение портретной серии иное: стать украшением книги и превратить перечень ханских имен в созвездие ярких индивидуальных образов».

В 2009 году в киевско-бахчисарайском издательстве «Оранта» был опубликован второй том из многотомного исторического исследования Олексы Гайворонского «Повелители двух материков». (Первый том вышел там же в 2007 году и идет подготовка к выходу в свет третьего тома. Всего, согласно украинским масс-медиа, запланировано пять томов).

Книга Олексы Гайворонского — это достаточно уникальная публикация. Невозможно припомнить больше подобных исследований на русском языке, в которых бы так подробно излагалась история Крымского ханства и его правящей династии. Причем это сделано без обычного для русскоязычных книг, в которых описывается история Крымского ханства, взгляда на события с «московской стороны».

Книга написана, можно сказать, с «крымской стороны». Олекса Гайворонский является заместителем директора по научной части музея Бахчисарайского ханского дворца в Крыму. Как он сам говорит в предисловии к своей книге: «Эта книга о Крыме и для Крыма, но может быть интересна и по другую сторону Перекопа». Написанная с симпатией по отношению крымскоханскому государству и его династии Гераев (которые собственно и создали Крымское ханство и правили им до его подчинения России), книга, несмотря на свою некоторую отмеченную выше пристрастность, тем не менее, является выдающимся научным трудом. И что еще важно: сочинение отличает хороший легкий язык.

А почему такое название: «Повелители двух материков»? И тут мы переходим, наконец, к захватывающей теме истории Крымского ханства по материалам многотомного труда Гайворонского.

Несколько коротких выдержек из этого, все еще продолжающего выходить издания, мы приведем в этом обзоре.

«Повелители двух материков» — это часть титула Крымских ханов, который полностью звучит как «хакан двух морей и султан двух материков» .

Но не стоит думать, что крымскими ханами, когда они выбирали себе такой титул, владела мания величия. Несмотря на то, что временами Крымского ханство включало далеко не только Крым, но простиралось даже и до Тулы, а с учетом зависимых территорий простиралось и до Львова, а в некоторые моменты истории включало в себя Казань , его конечно, нельзя было назвать государством двух материков. Но дело здесь не только в тщеславии. Крымские ханы, а в современной России это малоизвестный факт, были правопреемниками власти Чингисхана . Вот как пишет об этом Олекса Гайворонский в своей книге (Написание собственных имен и названий дано в версии автора):

«Прослойка монголов — завоевателей, как писали современники, уже через несколько десятилетий полностью растворилась среди покоренных тюркских народов. Неудивительно, что империя Чингиз-хана почти сразу же после смерти своего основателя раскололась на несколько отдельных государств, которые, в свою очередь, продолжали дробиться далее. Одним из таких осколков и оказалась Великая Орда (Великий Улус, Улус Бату-хана), владевшая Крымом.

Несмотря на то, что монголы весьма быстро сошли с главной сцены истории, они надолго оставили в наследство завоеванным народам свою систему государственного правления.

Сходные принципы государственности существовали среди древних тюрок еще за столетия до того, как Чингиз-хан взял эти обычаи на вооружение и объединил под своею властью всю Кыпчакскую Степь. (Кыпчаки (также называемые половцами) — тюркоязычный кочевой народ, занимавший в период своего рассвета огромные территории от Венгрии до Сибири. Древняя Русь с ними то конфликтовала, то вступала в союз — Прим. сайт).

Краеугольным камнем этой властной (чингизидской) системы был сакральный статус правящей династии и непререкаемый авторитет верховного правителя — кагана (хакана, великого хана). Это во многом объясняет, почему в тех государствах, что возникли на развалинах империи, надолго закрепились у власти династии потомков Чингиза — последние хранители монгольских политических традиций в среде иноплеменных подданных (тюрок, иранцев, индийцев и др.). В этом нет ничего странного: ведь ситуация, когда правящая династия отличается по происхождению от подвластного ей народа и культивирует идеалы своих далеких предков, обычна для мировой истории.

Монгольские государственные обычаи имели не столь много общего с традициями крымскотатарского народа, который благодаря географической обособленности полуострова и по мере распространения среди его жителей ислама сформировался в Крыму из кыпчаков-новопоселенцев, кыпчаков-старожилов и обитателей горных областей — потомков скифо-сарматского, гото-аланского и сельджукского населения . (Сарматы и скифы — родственные друг другу скотоводческие ираноязычные племена, гото-аланы — племена германского происхождения, сельджуки- тюркский народ Прим. сайт).

Тем не менее, именно на (этих монгольских государственных) обычаях зиждились властные права Гераев и в значительной степени строилась их внешняя политика — ведь законы Чингиза являлись высшим авторитетом и для их противников в борьбе за самостоятельность Крыма: последних ханов Великой Орды, чья столица стояла на Нижней Волге (Знаменитый ордынский город Сарай-Бату. Прим. сайт). Сколь бы ни отличались между собой Крым и ордынское Поволжье, их правители говорили на языке одних и тех же символов и представлений.

Главным соперником дома Гераев являлся дом Намаганов — другая чингизидская ветвь, что занимала ордынский престол в последние десятилетия существования единого Улуса Бату. Спор двух династий за Крым увенчался победой Гераев: летом 1502 года последний ордынский правитель Шейх-Ахмед был свержен с трона Менгли Гераем.

Победитель не ограничился военным разгромом соперника и, в соответствии с обычаем, присвоил себе также и все регалии власти поверженного врага, провозгласив себя ханом не одного только Крыма, но и всей Великой Орды. Таким образом, крымский хан формально унаследовал права на все бывшие ордынские владения — те самые «два моря» и «два материка», что были запечатлены в его новом титуле». Конец цитаты.

Немного о том, что представляла из себя на то время Орда, повелителем которой стал крымский хан. Прежде всего, отметим, что ко времени достижения крымским ханом статуса правителя всей Великой Орды, Орда была давно расколота на суверенные улусы. Но, несмотря на раздробленность ордынцев, разгромленный Менгли Гераем Шейх-Ахмед являлся последним ордынским правителем, политическую зависимость от которого де-юре признавало русское государство.

Отец Шейха-Ахмеда хан Ахмат (также употребляется написание Ахмад, Ахмед, или Ахмет) прославился тем, что возглавлял последний в истории поход Золотой Орды на Русь. Во время этого похода в 1480 году произошло т. н. «стояние на реке Угре», когда золотоордынский правитель так и не рискнул начать бой с выдвинувшимися ему навстречу русскими войсками, снял лагерь и ушел в Орду — и именно тогда закончилось, согласно русской историографии, золотоордынское иго над Россией. Тем не менее, уже при Шейх-Ахмеде в 1501-1502 годах царь Иван III, занятый войной с Литвой, изъявил готовность признать свою зависимость и возобновил выплату дани Орде. Источники отмечают, этот шаг был дипломатической игрой, так как одновременно Москва склоняла к нападению на Орду Крым. Но формально именно Шейх-Ахмед является последним ордынским ханом, чье господство признавала Русь.

Шейх-Амед правил ордынским государством, Но уже не той великой Золотой Ордой, во главе которой когда-то стояли Батый, Тохтамыш и другие могущественные ханы, — а лишь ее осколоком — т.н. Большой Ордой. Золотая Орда стала «Большой» ордой, т.к. к тому времени от ордынского правления откололись новые тюркские государства — бывшие уделы Золотой Орды: татарское Сибирское ханство и Ногайская Орда (из народа близкого современным казахам), а также Крым.

Государство Большая Орда была основано братом Шейха-Ахмеда Сеид Ахмедом, ставшим ордынским ханом после убийства неудачливого «угринского стояльца» хана Ахмата. Возвращавшийся с Угры, после похода, «угринский стоялец» хан Ахмат был схвачен в своем шатре и убит отрядом под предводительством сибирского хана Ивака и ногайского бея Ямгурчи.

А крымские ханы после победы над Шейх-Амедом обрели высокий статус и титул .

Сходное титулование повелителей «двух морей и материков» носили, как пишет Гайворонский, также «византийские императоры и османские султаны, которые разумели под «двумя материками» и «двумя морями» Европу и Азию, Черное и Средиземное моря.

В титуле крымского хана материки остались прежними, но перечень морей изменился: это Черноморье и Каспий, по берегам которых некогда простирались владения Улуса Бату-хана. А в 1515 году, спустя 13 лет после разгрома Шейх-Амеда, крымский хан Мехмед I Герай, сын Менгли Герая взял себе даже титул «падишах всех могулов (монголов)», ориентируясь уже не на величие золотоордынских ханов Батыя и Тохтамыша, но на самого Чингисхана . Ведь когда-то Золотая Орда была выделена как улус Джучи, старшего сына Чингисхана.

Крымское ханство

— государство Орды, которое было против Орды

На иллюстрации из блога Олексы Гайворонского: портрет крымского хана Менгли I Герая (Годы правления 1466, 1468-1475, 1478-1515).

Гайворонский так поясняет символику портрета: «Рука на мече. Победа Менгли Герая в 1502 г. над последними ордынскими ханами положила конец существованию волжской Орды. Правопреемником Золотоордынской империи формально стал Крымский Юрт;

В оформлении картины присутствуют как элементы жаворонки на гнездах. Жаворонки, вьющие гнезда (как примета весны), упомянуты в письме Менгли Герая, которое хан написал накануне выступления против своих ордынских соперников в 1502 году».

Несмотря на то, что крымские ханы достаточно рано добились т итула, который давал им право считаться повелителем степняков, от остатков ордынских орд они были не в восторге .

Как отмечает в своей книге Олекса Гайворонский, Крымское ханство главную угрозу своей безопасности видело со стороны степняков — жителей бывшего Золотоордынского Улус а :

«Внешнеполитическая деятельность Крымского ханства убедительно показывает, что Гераи не ставили перед собой задач захвата и удержания чужих территорий. Крым славился как серьезная сила, способная наносить разрушительные военные удары — однако, сознательно стремясь ослабить ту из соседних держав, которая на данный момент наиболее усилилась, крымские ханы не проявляли интереса к завоеванию земель и расширению собственных границ. Мотивы их борьбы за ордынское наследство заключались в ином.

Если смотреть на Крым извне, в особенности со «славянского берега», то в XV-XVI столетиях он выглядел как грозная недосягаемая крепость, от вылазок гарнизона которой можно было лишь с тем или иным успехом обороняться. Однако видимая с такой перспективы картина неполна, ибо при взгляде со своей стороны Перекопа (Перекопский перешеек соединяет Крым с материком. Там располагалась главная пограничная крепость крымских ханов Ор-Капы («ворота на рву») Прим. сайт) крымские ханы хорошо сознавали уязвимость своего государства — другое дело, что угроза ему в то время исходила не со славянского Севера (который лишь значительно позже смог составить опасность для Крыма), а с ордынского Востока.

Поистине прав (древний арабский историк) ал-Омари, заметивший, что «земля одерживает верх над природными чертами»: Гераи, чьи далекие предки-Чингизиды пришли править Крымской страной как завоеватели, повторили опыт всех прежних правителей Таврики и сами стали опасаться кочевников Великой степи, подобно тому, как боспорские цари опасались гуннов ... Кочевники Поволжья и Прикаспия вторгались в Крым практически каждое десятилетие в 1470-1520 годах; крымские ханы едва сумели сдержать этот натиск в 1530-1540 годах, и все еще были вынуждены стоять в готовности отразить его в середине 1550-х годов.

Ведь именно там, в степных кочевьях Орды, десятилетиями шла ожесточенная 5орьба за власть, изнурявшая Крым чехардой правителей и непрестанной сменой волн вооруженных чужаков, скрывавшихся на полуострове после изгнания из ордынской столицы либо готовившихся к броску на Волгу; там правил дом Намаганов, ооспаривавший у Гераев верховенство над Крымом; оттуда совершались разорительные набеги на полуостров, чью небольшую территорию тысячный отряд кочевников мог опустошить за считанные дни. Примеры таких набегов не ограничивались эпохой Тимур-Ленка и ордынской смуты: кочевники Поволжья и Прикаспия вторгались в Крым практически каждое десятилетие в 1470-1520-х годах; крымские ханы едва сумели сдержать этот натиск в 1530-1540-х, и всё еще были вынуждены стоять в готовности отразить его в середине 1550-х годов.

Взгляд на Крымское ханство как на жертву степных набегов — ракурс непривыч-ный, однако он находит полное подтверждение в источниках, известных любому специалист у . Более того, именно защите Крыма от угрозы со стороны Степи и была в зна-чительной мере посвящена внешнеполитическая деятельность крымских правителей той эпохи.

Прямая вооруженная борьба с правителями степных держав не могла полностью обеспечить безопасность Крыма, ибо для установления непосредственного военного контроля над гигантскими пространствами бывшей империи крымские ханы попросту не располагали достаточными людскими ресурсами — даже несмотря на то, что на-меренно переселили в материковые владения ханства немалую часть покоренных ими ордынских улусов. Правителям Крыма пришлось избрать иной путь и призвать на по-мощь ту древнюю политическую традицию, силу которой признавали все бывшие под-данные Орды: незыблемость власти верховного хана-Чингизида над всем множеством отдельных орд, племен и улусов. Оспаривать престол великого хана мог лишь другой Чингизид, а для всего остального населения, включая знатное сословие, не признавать эту власть считалось немыслимым.

В этом свете основная задача крымских ханов сводилась к тому, чтобы сместить соперничающее чингизидское семейство с ордынского престола и самим занять его место. Окончательно победить Орду было возможно, лишь став ее правителем; и лишь эта мера, а не военные акции, позволила бы гарантировать неприкосновенность владений Гераев.

Такое формальное верховенство над всеми народами бывшей Ордынской империи уже не означало ни «колониального» владычества, ни даже экономической эксплуатации в виде, например, сбора дани. Оно предусматривало лишь признание подданными династического старшинства и номинального покровительства верховно-го правителя, а это, в свою очередь, обеспечивало мир между сюзереном и его вассалами — тот самый мир, в котором столь нуждались Гераи, стремившиеся обезопасить свой край от набегов и защитить власть своей династии от поползновений других чингизиндских семейств.

Эта борьба между крымской и ордынской линиями Чингизидов велась многие десятиетия.

Она не закончилась разгромом Шейх-Ахмеда и продолжилась в соперничестве двух семейств за влияние в тех государствах Поволжья, что возникли после Улуса Вагу: в Хаджи-Тарханском (в русской транскрипции Астраханском — Прим.. Временами достигая в этой борьбе значительных успехов, Гераи год за годом приближались к своей цели. Но вскоре в спор двух чингизидских кланов вмешалась третья сила — и разрешила его в свою пользу», — пишет Гайворонский.

Из Крымского ханства с любовью к России,

а также другие интересные особенности внешней и внутренней политики Крыма того времени

На иллюстрации из блога Олексы Гайворонского: Девлет I Герай (Годы правления 1551-1577).

Гайворонский о мотивах орнамента этого портрета — печальных мотивах, напрямую связанных с Московией:

«Склоненные кипарисы. Мотив взят с надгробных памятников Ханского кладбища. Символизирует утрату двух волжских ханств: Казанского и Хаджи-Тарханского (Астраханского), завоеванных Москвой в правление этого хана.

Свиток в руке. Безрезультатные переговоры с Иваном Грозным о возвращении волжских ханств.

Рассказывая о серии ханских портретов к книге «Повелители двух материков» и устроенной 1-9 июля 2009 года в Киеве выставке «Чингизиды Украины» с показом этих картин, Олекса Гайворонский цитирует в своем блоге отрывок из статьи Уте Кильтер в украинской газете «День» (№ 119 от 14 июля 2009 года) с откликами на выставку. И там снова звучит тема Крымского ханства и Московии.

Газета пишет:

«Вот и Дмитрий Горбачев, искусствовед, консультант аукционов Sotheby’s и Christie’s, подчеркивает:

«К выставке можно применить термин, который встречаем у российского писателя Андрея Платонова — «национальный эгоизм». Очень нужная, продуктивная вещь. У россиян это русскоцентризм, у украинцев — должен быть свой угол зрения. В проекте «Чингизиды Украины» продемонстрирован крымоцентрический взгляд. Иногда он тоже бывает «через край», например, когда Тугайбея провозглашают героем украинского народа (Тугайбей — крымский сановник, который по поручению крымского хана помогал со своим воинским подразделением запорожским казакам Хмельницкого в борьбе с поляками. Прим. сайт). Но украинцы действительно ценили и прибегали к помощи крымских татар, бывших первоклассными воинами . У них была непревзойденная 300-тысячная конница, передвигавшаяся молниеносно. У татар научились этому стилю и украинские казаки.

В Москве совсем другое отношение к этой истории: там не любят вспоминать, что еще в 1700 году Москва юридически была вассалом Крымского ханства . Крымские татары — просвещенная нация. Я ощутил это, увидев письмо из средневекового Бахчисарая, написанное в Швецию на латыни. Культура Крымского ханства была высокой и влиятельной. Чрезвычайно важно, что и выставка, и книги Олексы Гайворонского открывают это украинскому обществу. Дают осознать родственность наших народов, истории. Тут важно мастерство, с которым (художник) Юрий Никитин использует стили тюркской и персидской миниатюры, создавая портреты-характеры. Изображения Гераев здесь интересны и формой и содержанием. Двойной портрет Мехмеда III и гетмана Михаила Дорошенко, погибшего при освобождении этого хана из плена, открывает нам глаза на побратимства не только властителей, но и наших народов».

Внешняя политика Крымского ханства при ближайшем рассмотрении также оказывается далекой от стереотипных взглядов, бытующих об этом государственном образовании в России. Иногда крымская политика даже поражает своим благородством. Приведем несколько примеров по книге Гайворонского.

Вот развитие уже упоминавшегося сюжета со «стоянием на реке Угре». Историческим фактом является то, что русские войска одержали бескровную победу при Угре, которая привела к окончанию 300-летнего монголо-татарского ига над Русью, в том числе и из-за того, что на помощь золотоордынскому хану Ахмату не пришел польско-литовский король Казимир, блокированный войсками Крымского ханства . Так Крымское ханство оказалось участником освобождения Руси от ордынского ига . Без войск Казимира Ахмат не рискнул вступить в битву, которую мог и выиграть. Хотя После гибели Ахмета от рук сибирского хана и ногайского бея в роли «доброго самаритянина» для его сыновей также выступило Крымское ханство, но оно получило в ответ черную неблагодарность в виде золотоордынского набега на Крым.

Обо всем этом упоминает Олекса Гайворонский во фрагменте, приводимом нами ниже (написание имен собственных мы оставили без изменений):

«Сыновья погибшего хана — Сеид-Ахмед, Муртаза и Шейх-Ахмед — оказались в бедственном положении. Теперь, когда их войска разбежались, им приходилось опасаться любой шайки грабителей, каких немало рыскало тогда по степям. Главный ордынский бей, Темир из рода Мангыт, повел принцев в Крым, чтобы там попросить помощи у (крымского хана) Менгли Герая.

Расчет бея оказался верен: крымский правитель гостеприимно встретил скитальцев и за собственный счет снабдил их лошадьми, одеждой и всем необходимым. Хан надеялся, что сможет сделать вчерашних врагов своими союзниками и даже принять их на свою службу — но не тут-то было: поправив силы в Крыму, беженцы покинули Менгли Герая и со всем подаренным добром ушли в степи. Хан погнался было за неблагодарными гостями — но сумел задержать лишь одного Муртазу, который теперь из гостя превратился в заложника.

Взамен погибшего Ахмеда (Ахмата) ордынским ханом стал его сын, Сеид-Ахмед II. Под предлогом освобождения Муртазы из крымского плена он начал собирать войска в поход на Менгли Герая. Правда, Сеид-Ахмед весьма опасался, что на помощь к Менгли Гераю придут османы, и потому заранее постарался разузнать, много ли турецких войск стоит сейчас в Крыму. Видимо, разведка донесла, что османский гарнизон в Кефе невелик, и опасаться нечего. Кроме того, совсем недавно, в 1481 году, Мехмед II умер, и вместо свирепого завоевателя, наводившего ужас на соседние страны, Османской империей стал править его сын Баезид II — человек добросердечный и миролюбивый. Получив эти обнадеживающие сведения, Сеид-Ахмед с Темиром двинулись в бой».

Здесь прервем цитату из Олекса Гайворонского. Чтобы сделать еще несколько пояснений. Турецкие войска вторглись в Крым и подчинили его своему влиянию за десятилетие до этого. При этом крымский хан продолжал управлять внутренними областями Крыма, а побережьем, включая Кафу (в другой транскрипции — Кефе) (нынешнюю Феодосию), напрямую управляли турки.

Первоначально турецкие султаны не вмешивались во внутреннюю политику Крымского ханства и вопросы престолонаследия, но позднее когда крымскотатарская знать начала апеллировать к ним при выборе новых ханов, правители в Стамбуле все больше и больше ввязывались во внутренние дела Крыма. Кончилось это через столетие почти прямым назначением крымских ханов из Стамбула.

Но почему же мы, говоря о вопросах престолонаследия, говорим о выборах. Дело в том, что в К рымском ханстве была своеобразная демократия. Что имело тогда аналог из соседних держав, пожалуй, только в Польше — и Османская империя, и Московия не могли похвастаться демократией . Знать Крымского ханства имела право голоса при выборах хана. Единственное ограничение — выбор только из династии Гераев. За 300 существования государства лет на крымском престоле сменилось 48 ханов, большинство которых правило 3-5 лет. Некоторых ханов знать призывала править повторно. Конечно, большое значение имело мнение Стамбула, но без одобрения своей политики местной знатью хан не мог долго править — его свергали. Для восшествия на престол хану требовалось санкция большого дивана (Совета из представителей знати, которые не назначались ханом, а состояли в диване по праву рождения. При выборах хана в диване заседали и выборные представители от прстолюдинов). С вою власть хан делил с т. н. калга — высшим должностным чиновником государства и своеобразным младшим ханом, имевшем свою отдельную столицу в городе Ак-Мечеть («Белая мечеть» — нынешний Симферополь).

Так что Крымское ханство отличало довольно демократическое устройство. При этом ханское правительство привыкло к сосуществованию на полуострове с другими государственными образованиями. До прихода турок часть полуострова занимало православное государство Феодоро, а Феодосией и прилегающим побережьем управляла Генуя.

А теперь вернемся к книге Гайворонского и на примере все того же одного исторического сюжета посмотрим, как Крымское ханство боролось с ордынцами и помогало Москве. Мы остановились на том, как сын последнего хана Золотой Орды нападает на Крым:

«Удар ордынских войск на Крым был настолько силен, что Менгли Герай не удержал позиций и, раненый, бежал в крепость Кырк-Ер.

Муртаза вышел на свободу и присоединился к брату. Цель похода была достигнута, но Сеид-Ахмед не пожелал остановиться на этом и решил завоевать Крым. Видимо, взять Кырк-Ер ордынцам оказалось не по силам, и Сеид-Ахмед, грабя встречные села, направился к Эс-ки-Кырыму. Он осадил город, но старая столица крепко удерживала наступление, и взять ее удалось лишь хитростью: Сеид-Ахмед пообещал, что не причинит жителям никакого вреда, если те прекратят сопротивление и впустят его. Горожане, поверив, открыли ему ворота. Как только хан добился своего, он отрекся от принесенной клятвы — и ордынское войско разграбило город, истребив в нем многих жителей.

Опьяненный успехом, Сеид-Ахмед задумал вслед за этим проучить и турок, продемонстрировав новому султану, кто является истинным хозяином причерноморских земель. Огромная ордынская армия приблизилась к Кефе. Уверенный в своем превосходстве, Сеид-Ахмед направил посыльного к османскому наместнику Касым-паше с требованием сложить оружие и сдать Кефе ордынцам...

Но ордынские воины, стоявшие на морском берегу под стенами Кефе, раннее не сталкивались с тяжелой артиллерией и вид грохочущих (турецких) пушек произвел на них очень сильное впечатление. Отступление превратилось в поспешное бегство...

Менгли Герай со своими беями бросился в погоню за отступавшим врагом. Напуганное османами ордынское войско стало теперь легкой мишенью для крымцев, которым удалось отбить у Сеид-Ахмеда всю добычу и пленников, захваченных им в Крыму.

Опасность миновала, а османы показали, что могут оказать Крыму неоценимую помощь в обороне от ордынских набегов. И все же сам факт нашествия, пусть и успешно отраженного, не мог не вселить в хана тревоги за будущее страны: было очевидно, что новое поколение правителей — Намаганов вступило в яростную борьбу с Гераями за Крым и не откажется так просто от своих намерений. Сражаться с ними в одиночку Менгли Гераю было тяжело, и он занялся поиском союзников.

Растеряв собственные окраины, Орда лишилась и бывших славянских вассалов. Потерю Украины и ее переход в состав Великого княжества Литовского признал еще Тохтамыш. Что же касалось Великого княжества Московского, то и оно успешно продвигалось к освобождению от ордынского господства, о чем свидетельствовал недавний провал Ахмеда. Борьба с общим противником, Сараем, делала Крым и Москву союзниками, и Менгли Герай, давно уже пытавшийся наладить контакты (с московским правителем) Иваном III, продолжил прерванные (за несколько лет до этого) турецким нашествием переговоры. Вскоре хан и великий князь принесли друг другу обязательство сообща бороться против Ахмеда, а затем и его сыновей.

С точки зрения Крыма этот союз означал, что Москва признает крымского хана повелителем всей Великой Орды и переходит к нему в формальное подданство, сбросив зависимость от Сарая . Унаследовав традиционное ордынское верховенство над московским великим князем, Менгли Герай отказался от привилегий, унижавших союзника: он освободил Ивана от выплаты дани и стал называть его в письмах «своим братом». Щепетильный вопрос о титуле был очень важен для Ивана III, ведь хан как представитель господствующей династии был бы вправе называть ордынского вассала и «холопом», однако вместо этого признал московского правителя равным себе, что сильно укрепило авторитет Ивана среди соседей.

На иллюстрации из книги Олексы Гайворонского: Крымское ханство в окружении сопредельных государств и территорий в начале XVI столетия.

На иллюстрации из книги Олексы Гайворонского: Крымское ханство в окружении сопредельных государств и территорий в начале XVI столетия. Наш комментарий к этой карте.

Сначала немного о крымских названиях, а затем мы на основе этой карты охарактеризуем некоторые государства и территории, обозначенные здесь.

Самоназвание Крымского ханства «Крымский юрт» (с крымскоготатарского Qırım Yurtu), что значит «Крымское сельское становище».

Согласно исследованиям, название «Крым» произошло от тюркского «къырым», что означает «крепостное укрепление», или от монгольского «хэрэм» - «стена», «вал», «насыпь», «мой холм».

После монгольского завоевания полуострова, носившего до этого название «Таврия» (на греческом «страна тавров» в честь полумифического народа), слово «Крым», прежде чем стать именем для всего полуострова, закрепилось за населенным пунктом Эски-Кырым («Старый Кырым»), или просто Кырым, служившего одной монголо-татарских ставок.

Попутно отметим, что, как отмечает и Олекса Гайворонский, монголы занимали в рядах монголо-татарских завоевателей только небольшой процент. В основном они представляли командный состав. Основу армии составляли племена тюрков.

В Крыму монголо-татары встретили, наряду с другими народами, и генуэзскую факторию-колонию в Феодосии, которая сохранилась и после монгольского завоевания.

Европейцы и монголо-татары мирно уживались вместе и в городе Эски-Кырым. Он был разделен на христианскую и мусульманскую части. Генуэзцы называли свою часть Солхат (с итал. «борозда, ров»), а мусульманская часть города называлась собственно Кырымом. Позднее Эски-Кырым стал столицей тогда еще зависимого от монголов Крымского юрта. Кырым (существующий и поныне в качестве небольшого сонного городка Старый Крым, где за исключением старой мечети, больше почти ничего не осталось от периода монгольского завоевания) расположен на плоской равнине, являющейся частью степного Крыма, в несколько десятках километрах от моря.

Именно открытость города Кырыма со всех сторон вынудила крымских ханов перенести столицу в селение Салачик - в горную долину у подножья древней горной крепости Кырк-Ер. Позднее там была построена еще одна новая ханская столица Бахчисарай, бывшая главным городом Крымского ханства до присоединения Крыма к России.

В Бахчисарае (в переводе «садовый дворец») до сих пор сохранился построенный в османском стиле ханский дворец (Более ранний вариант дворца крымских ханов, но уже в монгольском стиле, был сожжен русскими во время одного из походов царской армии в Крым).

А что касается древней крепости Кырк-Ер, то подробнее о ней и загадочном народе караимов (т.н. современных хазарах), ее населявшем, вы можете прочитать в др. материале - «Современные хазары - народность крымские караимы» на нашем сайте. Кстати, статус караимов в этой крепости был одной из специфических особенностей Крымского ханства.

Также на карте мы видим, что часть Крымского полуострова окрашена в один цвет с территорией Османской империи. В 1475 году османы оккупировали побережье Крыма, разгромив генуэзское государственное образование в Феодосии (при османах получившей название Кафы (Кефе), а также уничтожив существовавшее с византийских времен православное княжество Феодоро (Готия). Эти два государства признавали верховенство крымского хана, но в пределах своей территории были независимы.

На врезке Южный Крым до 1475 года: Здесь показаны территории Генуэзской Колонии (красным цветом) с городами Феодосия и Солдайя (нынешний Судак), а также территория княжества Феодора (коричневым) и спорная территория между ними, переходившая из в рук в руки (красно-коричневыми полосами).

На большой карте мы видим Казанский юрт, Ногайскую орду, а также Хаджи-Тарханский юрт (т.е. Астраханское ханство, где была расположена и старая ордынская столица Сарай) - независимые осколки Золотой Орды, периодически признававшие власть крымского хана.

Территории, окрашенные на карте полосами - это земли без определенного статуса, ранее входившие в Золотую Орду, оспаривавшиеся в рассматриваемый период сопредельными странами. Из них Москва на тот момент сумела окончательно закрепить за собой территорию вокруг Чернигова, Брянска и Козельска.

Интересным государственным образованием, обозначенным на карте, был Касимовский юрт, микроскопическое, искусственно созданное Московией государство для перешедших на сторону Москвы представителей казанского правящего дома во главе с Касимом. Это юрт, просуществовавший с 1446 по 1581 год, представлял собой полностью зависимое от московских правителей образование с русским населением и мусульманской династией поместных князей.

Еще на карте мы видим жирную светло-коричневую линию - она обозначает западную границу ордынской территории в период существования Золотой Орды. Обозначенные на карте Валахия и Молдова на рассматриваемый период являлись колониями Османской империи.

Правда, соглашение с Иваном стоило хану старинной, наследственной дружбы с Казимиром, ведь Московия, издавна посягавшая на земли Литовской Руси, была непримиримым врагом Литвы. Пытаясь найти управу на Ивана, король завел переговоры об антимосковском союзе с ордынскими ханами.

Эта новая политика стала большой ошибкой польско-литовского правителя: слабеющая Орда ничем помогла ему в борьбе с московскими притязаниями, зато сближение с Сараем надолго рассорило короля с гораздо более ценным союзником — Крымом.

Готовя свой роковой поход 1480 года, о котором говорилось выше. Ахмед попросил у Казимира помощи, и тот пообещал прислать ему литовские силы для совместного удара на неприятеля.

Отряды Казимира уже готовились выступить на подмогу Орде — но Менгли Герай бросил им навстречу крымские войска, и вместо похода на Москву литовцам пришлось защищать свои владения. Это и стало причиной поражения Ахмеда, который, не дождавшись прибытия союзников не рискнул сражаться с русскими в одиночку и отступил назад навстречу своей гибели.

Оценив успех этой крымской кампании, Иван III неуклонно настаивал, чтобы хан не оставлял борьбы с Литвой и нанес свой следующий удар в самый центр Литовской Руси — Подолье либо Киев. Менгли Герай согласился, что Казимира следует предостеречь от дружбы с Сараем, и приказал своим войскам собираться в поход вдоль Днепра.

Менгли Герай подошел к Киеву 10 сентября 1482 года. Приближаться вплотную к крепости, а тем более идти на ее штурм, хан не стал: ведь в этом случае для киевского воеводы не составило бы труда обстрелять наступающее войско из пушек и отбить атаку. Поэтому, держа основные силы на расстоянии от укреплений, крымские воины зажгли с двух сторон окружавшие крепость деревянные жилые кварталы и, чуть отступив, стали дожидаться, пока огонь сделает свое дело. Пламя быстро охватило ветхие постройки, перекинулось внутрь укрепленной цитадели — и Киев пал без всякой битвы.

Крымские войска вошли в поверженный город и собрали там богатую добычу, а затем хан повел своих людей домой.

Менгли Герай немедленно сообщил о победе московскому союзнику и послал ему в подарок два драгоценных трофея из знаменитого собора Софии Киевской: золотую причастную чашу и золотой поднос для богослужений. Нанеся Казимиру сокрушительный удар чужими руками, Иван от души благодарил Менгли Герая за его верность данному слову.

Король не мог отплатить хану ответным ударом и предпочел уладить дело миром. Впрочем, он не упустил случая остро уязвить крымского соседа, справившись у него через послов: мол, ходят слухи, что он воюет с Литвой по приказанию Москвы? Выпад попал точно в цель. Менгли Герай возмутился: разве московский князь, его подданный, вправе повелевать хану?! Этим спор и ограничился, и Казимир взялся за восстановление разрушенного города«.

В общем, так дружили московское государство и Крымское ханство. Но когда Крым чрезмерно усилился, Москва, как пишет Гайворонский, стала больше дружить с ногаями, натравливая их на Крым. Окончательно отношения Москвы и Крымского ханства испортились из-за вопроса Казани . Крымские ханы садили на тамошний ханский престол своих кандидатов, Москва своих... Гайворонский отмечает:

«Великое княжество Московское, которое само долгое время являлось ордынским вассалом, тоже вступило в борьбу за земли Поволжья. Его стратегия сильно отличалась от стратегии Крыма, ибо целью Москвы была классическая территориальная экспансия. Не будучи Чингизидами, московские правители, естественно, не могли претендовать на династическое старшинство среди здешних правителей, и потому, в отличие от Гераев, стремились не к формальному подчинению волжских ханств, а к полной их ликвидации и присоединению их территорий к своему государству. Вначале московские правители избрали тактику поддержки слабеющего дома Намаганов в его сопротивлении Гераям, а затем решились и на прямой вооруженный захват ханств Поволжья и Прикаспия».

И в заключении этого обзора по книге Олексы Гайворонского еще один любопытный факт. Именно основатель династии крымских ханов Хаджи Герай вернул в качестве подарка христианскому миру территорию бывшей Киевской Руси .

Это было сделано приблизительно в 1450 году, когда соседняя Московия все еще находилась под ордынским игом. Крымский хан, номинально претендуя на власть во всей Золотой Орде, в благодарность Польско-Литовскому государству за поддержку, когда он был изгнанником литовским землях, подписал по просьбе литовских послов указ, преподнося литовскому великому князю и польскому королю Казимиру в дар целую Украину : «Киев со всеми доходами, землями, водами и имуществом», «Подолье с водами, землями из сем имуществом», перечисляя затем длинный список городов Киевщины, Черниговщины, Смоленщины, Брянщины и многих других краев плоть до самого Новгорода, которые Хаджи Герай от имени покоренной им Орды уступал дружественному соседу.

Отметим только, что передать Украину Литве ранее обещал и хан Тохтамыш.

Гайворонский пишет: «Конечно же, Орда уже давно не имела влияния в этих землях, и акт Хаджи Герая носил символический характер. Тем не менее, подобные символы имели в ту пору большое значение. Казимир не зря обратился к Хаджи Гераю за таким документом: ведь за некоторые из этих земель у Литвы шел спор с Московией, а поскольку Москва до сих пор формально подчинялась ордынскому престолу, ханский ярлык мог стать в этом споре полновесным аргументом в пользу Казимира.

Так хан, который ради безопасности собственного государства года в год оборонял соседнюю Украину от нападений другого претендента на ордынский престол: окончательно подтвердил освобождение этой земли от многолетнего владычества Орды. Остается признать, что Хаджи Герай вполне заслужил ту славу «охранителя покоя украинских земель» закрепилась за ним в истории». Стоит отметить, что в рассматриваемый период в Золотой Орде было несколько ханов, претендующих на престол и Хаджи Герай был только одним из них.

Но Олекса Гайворонский отмечает: «Одержав победу над ордынским ханом (своим соперником), Хаджи Герай не вступил на тот опасный путь, которым обычно следовали его предшественники: он не пошел на Волгу сражаться за Сарай. Без сомнения, Хаджи Герай хорошо помнил, как многие (удельные) ханы прошлых лет, позарившись на волжскую столицу, увязали в бесконечной борьбе и бесславно гибли в ее водовороте. Удовлетворившись тем немалым, что уже имел, Хаджи Герай отказался от опасной погони за призрачной славой и вернулся с Днепра к себе в Крым». От себя добавим, вернулся в Крым и стал основателем правящей династии Крымского ханства — государства, прожившего более 300 лет.

Бухарское ханство на карте Туркестана в конце XIX в.

А.Г.Недвецкий
ПРАВИТЕЛИ БУХАРЫ

Статья дополнена сайтом «Библиотека Хуршида Даврона» («Хуршид Даврон кутубхонаси»

Бухара — жемчужина Востока, один из древнейших и прекраснейшх городов Средней Азии. С именем этого города связана судьба многих выдающихся ученых и мыслителей, поэтов и народных мастеров былых веков. Это город, где были созданы и сохранились многчисленнае шедевры мусульманской архитектуры.

Одна из бухарских поговорок гласит: «Во всем мире свет нисходит с небес, и только в Бухаре он восходит от земли». Говорят же бухарцы так потому, что в земле этого священного города похоронены тысячи праведников и мусульманских святых. На протяжении веков Благородная Бухара оставалась одним из главных центров Ислама в средней Азии, центром мусульманского богословия, а ее правители именовали себя «эмирами правоверных».

В последнее столетие своего существования Бухарское ханство находилось под властью правителей из узбекской династии Мангытов. Сегодня мы знаем очень немногое о последних бухарских эмирах. После установления советской власти в Средней Азии многие страницы истории существовавших там государств были преданы забвению. Во многих современных книгах, посвященных истории Бухарского ханства в прошлом веке, иногда даже не упоминаются имена правивших там эмиров. И тем более современники не представляют себе, как выглядели последние правители Благородной Бухары, высшие сановники ханства, беки, управлявшие различными областями.

Сегодня, благодаря исследованиям, проведенным в архивах России и Узбекистана, и обнаруженным там уникальным фотографиям, сделанным в конце прошлого века, мы имеем возможность приоткрыть одну из малоизвестных страниц истории этого государства.

СЕМЬЯ ЭМИРА

Мир-Музаффар ад-Дин Бахадур-хан , эмир бухарский, правил в 1860-1885 г.г. Четвертый эмир из династии Мангытов, сын эмира Насраллаха, родился в начале 20-х г.г. прошлого столетия (в 1821 или 1824 г.). Молодые годы Музаффар провел в г.Карши. По словам венгерского путешественника Г.Вамбери, «уже рано он отличался прилежанием к своим занятиям, также как и блестящими способностями». Однако, как писал Вамбери, «несмотря на это, Музаффар ад-Дин уже рано был сучком в глазу для своего отца, который… всегда боялся в лице своего детища опасного соперника престола. Пред ним всегда поднимался из Карши призрак заговора, и чтобы избавиться от этого постоянного кошмара, он назначил своего сына наместником в Кермине, для лучшего присмотра за ним в непосредственной близости». Став наместником Кермине в 20 лет, Музаффар пробыл в этой должности 19 лет, вплоть до смерти своего отца, живя «в довольном отчуждении и опале». Удивительно, но будущий эмир никогда не встречался со своим отцом — Насраллах никогда не заезжал в Кермине и не вызывал сына в Бухару.

Получив сообщение о смерти отца (Насраллах умер в Бухаре 20 октябре 1860 г., проболев около года), Музаффар прибыл в столицу, где принял участие в похоронах эмира. Через несколько месяцев он отправился в Самарканд, где на знаменитом сером (кок таш) был совершен обряд поднятия на кошме, символизирующий вступление на царство. Там же он принял присягу от своих наместников-беков и чиновников ханства.

За четверть века правления Музаффар ад-Дина в истории Бухары произошло множество самых разных событий, и оценивая личность эмира его современники давали ему очень различные, иногда прямо противо положные характеристики. Так, например, историк Мирза Абд ал-Азим ас-Сами считал, что Музаффар «проявлял похвальный образ действия и обнаружил хороший нрав», а классик таджикской литературы Ахмад Дониш полагал, что эмир «по своей природе был глуп и ограничен», что он «неумный и кровожадный», «развратник и кровожадный тиран». Другой автор отмечал, что эмир «отличался замкнутостью и религиозность».
Весьма выразительный портрет эмира в своих записках нарисовал В.Крестовский, русский офицер, встречавшийся о Музаффаром в 1883 году: «Лицо эмира сохранило остатки прежней красоты… У него небольшая черная борода, тонкие брови, тонкое подстриженные над губой усы и большие черные глаза, которые он, вероятно по привычке более, оставляет слегка прищуренными, и только изредка, вскидывая на кого-либо взор, раскрывает их в полную величину. В общем выражение этого лица весьма приветливо. ..Борода у эмира, по персидской моде, несколько подкрашена, отливая на свет не то красноватым, не то как будто даже лиловато-бурым цветом».

Как рассказывал одному из русских авторов племянник эмира Мир-Сейид-Ахад-хан, живший в Ташкенте, Музаффар «был большой поклонник женской красоты». Кроме четырех законных жен он имел еще обширный гарем, состоявший из 150-200 женщин. Старшей его женой считалась дочь шахрисябзского бека Данийар-аталыка, но от нее у него не было детей.
В 1883 г. Музаффар ад-Дин был награжден российским орденом Святой Анны 1 степени, украшенным бриллиантами — в ответ на пожалование императору Александру Ш ордена Восходящей звезды Бухары. В Бухару награду доставило специальное посольство во главе с генералом-майором князем Витгенштейном.

В августе 1885 г. эмир, совершавший ежеголдный объезд своих владений, заразился в Карши как тогда писали «эпидемической элокачественной лихорадкой», Музаффар, прервав свою поездку, возвратился в Бухару и остановился в своей загородной резиденции Ширбудуне, где провел почти два месяца. Болезнь почти прошла, но 28 сентября неожиданно возобновилась с новой силой. Ближайшие придворные эмира — Астанакул-бек-бий и Мухаммади-бий кушбеги — приняли решение перевезти больного в бухарскую цитадель — Арк. И именно в Арке, за 40 минут до рассвета 31 октября 1885 года Музаффар ад-Дин скончался.

Похоронен эмир был на кладбище Имам имля близ Бухары, в семейном мавзолее Мангытов (этот мавзолей сохранился до наших дней).

Сейид Абд ал-Ахад Бахадур-хан , эмир бухарский, правил в 1885-1910 г.г. Эмир Абд ал-Ахад родился 26 марта 1859 г. (по другим источникам — в 1857 году) в Кермине. Мать эмира, персидская рабыня по имени Шамшат, отличалась, по свидетельству современников, редким умом и была любимой женой эмира Музаффара. Она умерла в Кермине в 1879 году, проживая у сына, которого почти не оставляла со времени назначения его беком в этот город. Кроме сына у нее была еще одна дочь, Салиха, которую эмир Музаффар выдал замуж за своего племянника Амануллаха. С 14 лет (по другим источникам ~ с 18) Абд ал-Ахад являлся беком Кермине. По словам посещавших его русских путешественников, он вел довольно простой образ жизни. В 1882 году у него была только одна жена, а гарем он содержал больше для виду. Молодой Абд ал-Ахад был большим поклонником верховой езды и считался одним из лучших наездников ханства. Его любимыми занятиями были укрощение жеребцов, соколиная охота и верховая игра кок-бури (козлодранье). Однако в 1882 году будущий эмир серьезно заболел — у него была ришта в ноге — и был вынужден оставить своя занятия этим спортом. После этого несколько лет он страдал «болезнью ног», которая обострялась обыкновенно в конце зимы, пока в 1892 г. ему не оказали помощь русские врачи.

Эмир Бухарский Сеид Абдул-Ахад-хан. Гравюра 1895 года

Эмир был довольно неплохо образован, он говорил по персидски и немного — по-русски и по-арабски.
В 1882 г. Абд ал-Ахад по воле отца был послан в Москву, где он был официально признан наследником бухарского престола, о чем затем император Александр Ш письменно уведомил эмира Музаффара. В поездке в Россию будущего эмира сопровождал придворный отца Астанакул-бек-бий кули кушбеги. В октябре 1885 г., узнав о кончине отца, Абд ал-Ахад покинул Кермине и в сопровождении 1000 всадников отправился в Бухару. По дороге, в местечке Малик, он встретился с представителем российских властей генерал-лейтенантом Анненковым, который заверил его в поддержке России в случае возникновения каких-либо политических осложнений из-за возможных претензий других сыновей Музаффара на бухарский престол. Прежде чем въехать в Бухару, эмир посетил мазар Бахауддин, где совершил молитву. В тот же день он участвовала похоронах отца. 4 ноября 1885 года в бухарском Арке состоялась церемония поднятия эмира на кошме — он официально взошел на престол. Так началось долгое правление предпоследнего эмира Благородной Бухары, ознаменовавшееся многими важными событиями и изменениями в жизни ханства.

Первые годы своего правления эмир прожил в столице. В самом городе он проводил не более полугода, зимой уезжая обыкновенно на несколько месяцев в Шахрисябз и Карши, а в июне и июле живя в Кермине. Возвращаясь в Бухару, Абд ал-Ахад обычно останавливался не в Арке, а в своем загородном дворце Ширбудуне. В 1894 г., рассорившись с бухарским духовенством, эмир поселился в Кермине и никогда больше, до самой своей смерти не возвращался в Бухару.

Эмир любил путешествовать. Впервые посетив Россию в 1882 году, он затем неоднократно бывал в Москве и Санкт-Петербурге: в 1893 г он привозил в столицу Российской империи своего сына Алим-хана, в 1896 приезжал на торжества по случаю коронации императора Николая II. Вот как об этом повествует санкт-петербургский «Родина» (1893. № 3, с. 88, 91-92, 105-106.): «Осыпанный милостями Его Величества Государя Императора и ныне гостящий в С-Петербурге его светлость бухарский эмир Сеид-Абдул-Ахат-Хан чрезвычайно представительный, красиво сложенный брюнет, с очень выразительным лицом и большой, черной, как смоль, окладистой бородой.

Эмир привез с собой массу ценных материй, драгоценностей и лошадей для подарков, при чем стоимость всего привезенного, часть которого прибыла еще летом, оценивается в 2 миллиона рублей».

Сеид-Абдул-Ахад-хан последний раз был в Санкт-Петербурге незадолго до своей смерти и торжественно отмечал там двадцатипятилетие своего пребывания на бухарском троне. Кроме этого он бывал в Киеве, Одессе, Екатеринославе, Баку, Тифлисе, Батуме, Севастополе, Бахчисарае. Почти каждое лето Абд ал-Ахад отдыхал на Кавказе, на Минеральных водах, или в Крыму, в Ялте, где он построил себе дворец (в советское время там находился санаторий «Узбекистан»).

Вот как описывали Сеид-Абдул-Ахад-хана крымские газеты: «Эмир выше среднего роста, на вид не более 45-ти лет. Очень хорошо сложен. Обладает приятным грудным баритоном; из-под его белоснежной чалмы блестят большие черные глаза, а его подбородок украшает небольшая окладистая борода. Хороший ездок. Обладает необыкновенной физической силой…»

Эмир бухарский очень любил награждать даже за незначительные услуги или просто понравившегося ему человека. Ничего удивительного, что, когда он регулярно стал наезжать в Ялту, многие видные горожане смогли засверкать орденами «Золотая звезда Бухары», которые щедро раздавал эмир. Одна из самых курьезных историй, связанных с подобным награждением, произошла в семействе Юсуповых. Они часто навещали эмира бухарского в Ялте, а тот несколько раз приезжал к ним в Кореиз. Во время одного из таких визитов представитель младшего поколения, Феликс Юсупов, решил продемонстрировать парижскую новинку для розыгрышей: на блюде подали сигары, и, когда эмир и его свита принялись их раскуривать, табак вдруг загорелся и… стал постреливать звездочками фейерверка. Скандал был страшный - не только оттого, что высокий гость оказался в смешном положении, сначала ведь и гости, и домашние, не знавшие о розыгрыше, решили, что на правителя Бухары совершено покушение. Но через несколько дней эмир бухарский сам отпраздновал примирение с Юсуповым-младшим… наградив его орденом с бриллиантами и рубинами.
Часто гостил повелитель Бухары в Ливадии, когда туда приезжало императорское семейство, а также в Суук-Су, у Ольги Михайловны Соловьевой. Это волшебной красоты местечко (теперь оно составляет часть детского лагеря «Артек»), эмира бухарского просто покорило. Он даже хотел купить его и предлагал хозяйке за дачу 4 миллиона рублей - огромные по тем временам деньги, но Ольга Соловьева не согласилась расстаться с Суку-Су.

Ничего удивительного, что, полюбив Южный берег Крыма, эмир бухарский решил построить здесь собственный дворец. Ему удалось купить участок в Ялте, где был заложен сад и выстроено великолепное здание (впоследствии оно стало одним из корпусов санатория для моряков Черноморского флота). Интересно, что сначала планировалось отдать заказ на строительство знаменитому Николаю Краснову, благодаря которому Южный берег украсился множеством архитектурных жемчужин. В фондах Алупкинского дворца-музея сохранились два эскиза и сметы к ним, выполненные Красновым для эмира бухарского. Один представляет собой итальянскую виллу, второй - восточный дворец со стрельчатыми окнами и восточным орнаментом. Но то ли бухарскому правителю не приглянулись оба варианта, то ли он хотел поддержать городского архитектора Ялты Тарасова, которого неплохо знал, но дворец стал строить последний. Здание с куполами, башнями и беседками действительно украсило Ялту, сам эмир назвал имение «Дилькисо», что в переводе означает «обворожительный». Оно пережило и своего сиятельного владыку, и хаос Гражданской войны, в котором не уцелели многие усадьбы, его при отступлении в 1944 году сожгли гитлеровцы, но все-таки эта память об эмире бухарском в Ялте сохранилась.
Став сезонным жителем Ялты, Сеид-Абдул-Ахад-хан сразу заинтересовался общественной жизнью города: состоял в «Обществе помощи недостаточным ученикам и ученицам ялтинских гимназий», жертвовал деньги «Обществу помощи бедным татарам Южного берега», интересовался сохранением древностей Крыма, несколько раз был участником выставок животноводства. Дело в том, что высокое положение не мешало эмиру бухарскому быть знатоком овцеводства, его стада каракулевых овец были лучшими на родине, он лично торговал каракулем, поставляя на мировой рынок около трети продукции.
В 1910 году он на свои деньги построил городскую бесплатную лечебницу для приходящих больных. Это был очень щедрый подарок городу, в большом двухэтажном доме размещались лаборатории, комнаты для служащих, хирургические и гинекологические кабинеты, приемная на сто человек. Накануне открытия больницы он в очередной раз нанес визит семье Николая II в Ливадии, чтобы попросить высочайшего соизволения назвать лечебницу именем цесаревича Алексея. Эмир бухарский много лет был для Ялты своеобразным символом щедрости, за заслуги перед городом его избрали почетным гражданином и даже назвали его именем одну из улиц.
К слову, и многим другим городам, не только в Крыму, было за что благодарить эмира бухарского - в Петербурге, например, он построил Соборную мечеть, что обошлось ему в полмиллиона рублей. Во время Русско-японской войны 1905 года Сеид-Абдул-Ахад-хан пожертвовал миллион золотых рублей на постройку военного корабля, который назвали «Эмир Бухарский». Жизнь этого судна была бурной, но недолгой: во время революции экипаж перешел на сторону большевиков, потом сражался на Каспии (к тому времени его переименовали в «Якова Свердлова») и в 1925 году был разрезан на металл.

При эмире Абд ал-Ахаде в ханстве были отменены пытки и ограничены смертные казни, а самые жестокие виды из них (например, когда осужденного сбрасывали с самого высокого в Бухаре.минарета Калян) были запрещены. При нем в ханстве была начата промышленная добыча меди, железа, золота, были проложены железные дороги и телеграфных линии, активно развивалась торговля. Сам эмир деятельно участвовал в торговле каракулем, занимая третье место на мировом рынке по объему торговых операций с этим ценным сырьем. По некоторым данным, на личных счетах эмира в российском государственном банке хранилось около 27 миллионов рублей золотом, и еще около 7 миллионов — в частных коммерческих банках России.

Эмир Бухарский Сеид Абдул-Ахад-хан на торжестве закладки мечети в Санкт-Петербурге 3 февраля 1910 года. Рядом с эмиром - глава мусульманского духовенства ахун Г.Баязитов. По фотографии К.Булла

Большое внимание Абд ал-Ахад уделял вооруженным силам своего ханства. Еще в молодые годы, будучи беком Кермине, он лично занимался муштровкой своего гарнизона и содержал керминскую крепость в отличном состоянии, что отмечали навещавшие его русские офицеры. Во время одного из таких визитов эмир пожелал видеть построение казачьего конвоя, сопровождавшего русское посольство, имея в виду перенять русский опыт. Возвращаясь из поездки в Россию в 1893 году, в Ашхабаде эмир увидел туркменскую милицию, обученную русскими, и ни в чем не уступавшую по выучке казакам. Именно тогда, по его собственным словам, ему пришла в голову мысль о необходимости реорганизации бухарской армии, которую он и осуществил два года спустя. И в дальнейшем эмир делал многое для улучшения военной подготовки и вооружения своего войска: например, в обход решений российского правительства, наложившего ограничения на поставки в Бухару стрелкового оружия, эмир покупал винтовки для своих солдат через русских купцов.

Все русские авторы, писавшие об эмире, отмечали его активную благотворительную деятельность. Например, в 1892 г. эмир пожертвовал 100 тысяч рублей для пострадавших от бедствий в различных областях Российской империи, а в 1904 г., во врем русско-японской войны, выделил 1миллион рублей на нужды российского флота. Оказывал Абд ал-Ахад материальную помощь и 5-му Оренбургскому казачьему полку, шефом которого он являлся, а однажды подарил несколько древних золотых монет для коллекции Туркестанского археологического кружка. Эмир был почетным членом Туркестанского благотворительного общества. На особом месте для эмира стояла забота о делах мусульманской веры. Так, переданные им в вакф в пользу святынь Мекки и Медины владения приносили до 20 тысяч рублей годового дохода, а в начале 30-х г.г. Абд ал-Ахад пожертвовал несколько тысяч рублей золотом на постройку Хиджазской железной дороги (тогда же его ближайшие придворные выделили для этой же цели по 150 тысяч рублей). При нем количество улемов в Бухаре выросло от 500 до 1500 человек, причем для их содержания предназначались доходы от особых вакфов.

Наконец, совершенно исключительную роль сыграл эмир в строительстве мусульманской мечети в Санкт-Петербурге — крупнейшей мечети в Европе. -Абд ал-Ахад не только добился у царского правительства разрешения на постройку мечети, но и пожертвовал 350 тысяч рублей на выкуп земельного участка для строительства и еще 100 тысяч — на само строительство. Кроме этого, он организовал сбор средств для этой цели среди бухарских купцов (всего было собрано более 200 тысяч рублей).
Как бы отвечая на любезность и внимание эмира Бухарского, власти Санкт-Петербурга и российские мусульмане даже приурочили дату закладки мечети к 25-летию правления Абдул-Ахад-хана. Вот что повествует нам санкт-петербургский популярный журнал «Нива» (№8 за 1910 год).

«Третьего февраля у мусульман, живущих в нашей столице, был большой праздник: в этот день состоялась торжественная закладка первой мечети. В Петербурге насчитывается несколько тысяч татар и иных иноверцев магометанского вероисповедания, но до сих пор они не имели своего Храма и были принуждены нанимать частные помещения. В течение долгих лет они мечтали о мечети, но не имели возможности осуществить эту мечту, не было средств на приобретение необходимого участка земли и постройку приличного здания. Открытая несколько времени тому назад всероссийская подписка (сбор пожертвований. — примечание редакции) хотя и доставила мусульманам Петербурга некоторые средства для этого, но все-таки недостаточные. И только щедрый дар Эмира Бухарскjго, приехавшего в Петербург, сразу подвинул дело и дал петербургским магометанам возможность создать для себя подобающий столице храм.

Закладка мечети состоялась в присутствии Эмира Бухарскаго и была приурочена к 25-летнему юбилею его правления. Местом построения мечети избран участок земли по Кронверскому проспекту, близ Троицкого моста, и в день торжества здесь был поставлен особый шатер с входным портиком в восточно-азиатском стиле. Шатер, портик и все место кругом были украшены флагами. Фундамент мечети уже был возведен ранее, и на нем приготовлено (под особою сенью) место для официальной закладки, где лежали традиционные молоток и лопатка, серебряная закладная доска и белые мраморные кирпичи. Кругом были поставлены особые щиты с арабскими надписями из Корана.
На торжество закладки мечети собрался почти весь мусульманский мир столицы. (…) Торжество началось молитвословием и речью ахуна Баязитова. В своей речи Баязитов сказал. Между прочим, следующее: «Коран говорит: «Бог красив и любит красоту». Мечеть наша будет красивой и послужит славой архитектуре и красой городу. Такой мечети, какая будет в Петербурге, нет ни в Париже, ни в Лондоне. Мечеть красива, не надо, чтобы она блистала не одной внешней красотой, и надо молить Аллаха, чтобы мечеть эта воспроизводила нас в духовно-нравственной красоте».

По окончании речи ахуна Эмир Бухарский поднялся к месту закладки и положил первый камень. После того начался прием депутаций от мусульманских приходов столицы, из Кронштадта, Москвы, с Кавказа, и т.д. А затем в конторе постройки состоялся завтрак с тостами и речами, при чем вместо шампанского был подан лимонад. Первый тост эмир провозгласил по-русски за Государя Императора – и в ответ грянуло “ура”…» .

Как писало издание, эмир был совершенно счастлив и очень рад тому, как принимало его население Санкт-Петербурга. Уезжая, он заявил, что «в этот радостный для него, как мусульманина, день, жертвует 5000 рублей для бедных столицы».

Соборная мечеть Санкт-Петербурга, современный вид

Еще один довольно неожиданный штрих к портрету эмира — Абд ал-Ахад серьезно увлекался поэзией. Он был не только большим почитателем изящной словесности, но и составил «Диван» собственных стихотворений, в которых описывал пережитые им события и настроения, особенно во время поездок в Россию. Стихи эмир писал под псевдонимом Оджиз (слабый, беспомощный).

Эмир бухарский имел русское придворное звание генерал-адьютанта, являлся генералом-от-кавлерии русской службы, наказным атаманом Терских казачьих войск, шефом 5-го Оренбургского казачьего полка. Он носил титул «высочество» и был награжден всеми русскими орденами вплоть до высшего императорского ордена Святого Андрея Первозванного с цепью включительно, а также орденом Итальянской короны 1 степени, французскими орденами Почетного легиона и Большого офицерского креста и другими.

Современники по разному оценивали личность и деятельность змира Абд ал-Ахада. Большинство русских авторов называло его «искренним другом России», «осторожным и вдумчивым политикой». Однако, были и такие, кто полагали, что «те черты мягкости, которые ему приписываются русскими, не знающими, каков он в действительности, совершенно чужды его характеру, во многом крайне жестокому и не терпящему никаких противоречий и новшеств».

Эмир умер в ночь с 22 на 23 декабря 1910 года в Кермине, возможно, от болезни почек. Некоторые авторы полагали, что кончину эмира приблизили переживания по поводу кровавых столкновений, произошедшх в Бухаре между шиитами к суннитами в 1910 году. У Абд ал-Ахада было четверо сыновей. Двое из них — Сейид Мир-Хусейн (род. в 1888 или 1884 г.) и Сейид Мир-Абдаллах, которого в 1888 г. эмир намеревался отправить на учебу в Санкт-Петербург, — умерли в 1889 г. от дифтерии (или малярии). Младашй сын — Сейид Мир-Ибрахим — родился в 1903 году. Четвертый же сын — Мир-Алим-хан стал последним эмиром Бухары.

Сейид Мир-Алим-хан (Тюря-джан), эмир бухарский , правил в 1910 — 1920 г.г. Второй сын эмира Абд ал-Ахада Мир-Алим родился 3 января 1880 г. (по другим источникам — в 1879 г.) . 0 его детских годах нам практически ничего не известно.
В январе 1893 года Мир-Алим вместе с отцом прибыл в Санкт-Петербург, где была достигнута договоренность о том, что юный бухарский «принц» будет определен на обучение в Николаевский кадетский корпус. Эмир лично посетил корпус, «где познакомился с начальствующими лицами этого высшего военно-учебного заведения и некоторое время с ними разговаривал по поводу воспитания» Мир-Алима.

Тогда же Александр Ш, российский император, официиально утвердил Мир-Алима наследником бухарского престола. После получения бумаги об этом от военного министра эмир отбыл в поездку по стране, а Мир-Алим остался в Петербурге под присмотром своего «дядьки» Осман-бека караул-беги и назначенного императором воспитателя полковника Демина.
При определении в корпус император обещал эмиру, что Мир-Алим получит воспитание в строгом соответствии с нормами Ислама. Александр лично наметил программу обучения наследника бухарского престола. Однако, в дальнейшем эмир пожелал, чтобы образование его сына было закончено по ускоренной программе к лету 1896 года и чтобы оно ограничилось изучением русского языка и традиционных предметов. Абд ал-Ахад не хотел, чтобы Тюря-Джан особенно приобщался к достижениям цивилизации и, в частности, изучал астрономию и электричество.

В пятнадцать лет он занял должность губернатора Насефа, пробыв в ней двенадцать лет. Следующие два года он управлял северной провинцией Кармина, до смерти своего отца в 1910 году. В 1910 году император Николай II даровал хану титул Высочество. В 1911 году был произведён в Свиты Его Императорского Величества генерал-майоры.

Взошёл на престол в 1910 году. Начало правления было многообещающим: он объявил, что не принимает подарков, и категорически запретил чиновникам и должностным лицам брать взятки от народа и использовать налоги в личных целях. Однако со временем ситуация изменилась. В результате интриг сторонники реформ проиграли и были высланы в Москву и Казань, и Алим-хан продолжил правление в традиционном стиле, укрепляя династию.
В числе известных людей, бывших в окружении эмира до весны 1917 года, был один из первых узбекских генералов царской армии России Мир Хайдар Мирбадалев.

На деньги Эмира Бухарского в Санкт-Петербурге был выстроен Дом Эмира бухарского. 30 декабря 1915 года произведён в генерал-лейтенанты по Терскому казачьему войску и назначен генерал-адъютантом.
Награждён орденами Святого Александра Невского и Святого Владимира (на приведённой цветной фотографии на халате эмира отчётливо видна звезда этого ордена с девизом «Польза, честь и слава»).

В отличие от своего отца Мир-Алим удостоился самых уничижительных характеристик своих современников. Одни авторы говорило, что он — «личность совершенно бесцветная, без всяких высоких запросов», другие даже утверждали, что последний мангытсский эмир «был настолько неприятен в своих привычках и пороках, … что правильное собирание материала по его жизни, скорее, дело психопатологов».

1 сентября 1920 г. эмир Мир-Алим был свергнут с престола в результате занятия Бухары частями Красной Армии. Эмир бежал сначала в горную Бухару, где пытался организовать сопротивление новой власти, а затем — в Афганистан. В течении почти 10 лет свергнутый эмир руководил вооруженным сопротивлением на территории бывшего ханства из Афганистана. Умер Мир-Алим в Кабуле.

Многочисленное потомство (около 300 человек) разбросано по всему миру: они проживают в США, Турции, Германии, Афганистане и других государствах[.

Один из сыновей бухарского эмира Шахмурад (принял фамилию Олимов) отрёкся от отца в 1929 году. Служил в Красной Армии, участвовал в Великой Отечественной войне (на которой потерял ногу), в 1960-х преподавал в Военной академии имени Фрунзе

Сын эмира Бухарскаго Саид Алимхана генерал-майор Шахмурад Олимов

БРАТЬЯ ЭМИРА АБД АЛ-АХАДА

Сейчас практически невозможно абсолютно точно сказать, сколько всего детей было у эмира Музаффар ад-Дина — отца Абд ал-Ахада. Нам удалось найти данные об одиннадцати его сыновьях, однако известно, что у него было еще несколько сыновей, умерших еще при его жизни, о которых сегодня ничего не известно.

Старший сын эмира Сейид Абд ал-Малик Мирза Катта-Тюря (1848-1909) — был рожден от одной из четырех законных жен эмира, персиянки Хаса-Зумрат, и был женат на дочери афганского короля Шир-Али-хана. В 60-ые г.г. прошлого века он занимал должность бека Гузара. В 1868 г., после поражения войск эмира под Самаркандом (это было крупнейшее сражение с русскими), пытался захватить престол отца в Бухаре, но был разбит и бежал сначала в Карши, где у него было много сторонников, а затем, в декабре 1868 г., — в Хиву. После этого он некоторое время жил в Кашгарии, в крепости Янги-Хисар (1873), затем в Кабуле (1880), и наконец поселился в Индии, где проживал на английский счет. Абд ал-Малик считался серьезным претендентом на бухарский престол вплоть до воцарения эмира Абд ал-Ахада. Скончался Катта-Тюря в 1909 г. в Пешаваре.

Второй сын, Сейид Нур ад-Дин-хан (1851-1878), в 1867-1868 г.г. был беком Карши, а затем был назначен правителем Чарджуя. Музаффар хотел сделать этого умного и талантливого юношу наследником престола, но тот неожиданно скончался.

Сейид Мир-Абд ал-Мумин (1852-1898 или 1894) в 1869 году сменил своего старшего брата Нур ад-Дина на посту бека Карши, а затем с 1871 по 1886 год был наместником крупного бекства Хисар. После воцарения эмира Абд ал-Ахада начал интриговать против него, за что в июле 1886 г. особым указом эмира был переведен беком в Байсун, где жил вместе с семьей в крепости под присмотром агентов эмира. Беком он был лишь номинально — на деле вилайетом управляли чиновники, назначенные эмиром, — и фактически являлся пленником эмира. В 1891 г. представитель бухарского правительства Астанакул-бий говорил российскому политическому агенту П.Лессару о том, что Абд ал-Мумин собирался бежать в Афганистан, в другой раз — что последниий повредился в рассудке. Однако, по мнению Лессара, эти слухи распускались недолюбливавшим брата эмиром специально для того, чтобы разделаться с Абд ал-Мумином (поговаривали даже о возможной казни). Эмир опасался, что его брат мог бежать в русские владения, где он был бы недосягаем для него.

Наконец, в 1891 г. Абд ал-Мумин был вызван в Бухару и поселен в Арке, где и содержался под домашним арестом вплоть до своей смерти. Дети Абд ал-Мумина продолжали безвыездно жить в Арке вплоть до 1920 года. Личные печати его сына Ии’матуллаха хранятся в фондах бухарского историко-краеведческого музея в Арке.

Любимым сыном эмира Музаффара был Сейид Абд ал-Фаттах Мирза (1856/57 — 1869). В 1869 г. он был отправлен эмиром в почетное посольство в Санкт-Петербург. Посольство, которое возглавлял брат жены эмира Абу ал-Касим-бий и секретарем которого был писатель Ахмад Дониш, везло подарки российскому императору. Абд ал-Фаттах пробыл в Петербурге с начала ноября до 10 декабря и был принят императором Александром II.

Музаффар ад-Дин намеревался просить императора утвердить Абд ал-Фаттаха в качестве наследника бухарского престола, однако и этот молодой принц неожиданно скончался.

Сейид Мир-Абд ас-Самат (начало 60-х — ?), шестой сын Музаффара (пятым был Абд ал-Ахад), в 1880 г. был беком Чиракчи. Он был отдан отцом под полный надзор местного судьи — кади за нескромное поведение и расточительность. Перед посетившим его в 1882 г. русским офицером В.Крестовским предстал «худощавый молодой человек лет около 20, еще безусый и безбородый и очень похожий на своего младшего брата Сейид Мир-Мансура». Крестовский отмечал, что «эмир его недолюбливал за прямоту, и даже бывая в Шахрисябзе, не заезжал в Чиракчи». Не жаловал своего брата и эмир Абд ал-Ахад. Ночью 4 сентября 1886 г. Мир-Абд ас-Самат был арестован и отправлен в Бухару. В дальнейшем он жил в столице, в квартале Ходжа Гафур под «домашним арестом».

Сейид Мухаммад Мир-Сиддик-хан (Хишмат) с 1871 года был беком Карши. После смерти Нур ад-Дина в 1878 г. Музаффар ад-Дин назначил его беком Чарджуя. В 1885 г., после воцарения Абд ал-Ахада, Мир-Сиддик-хан, так же как и другие братья эмира, попал в опалу: он был лишен должности и отозван из Чарджуя. Бухарский сановник Мухаммад Шариф инак рассказывал российскому политическому агенту Чарыкову, что Сиддик-хана за развратное поведение хотел отозвать еще эмир Музаффар. В 1885 г. он был арестован, затем освобожден, но в конце концов был помещен в бухарский Арк, где провел много лет в домашнем заключении. Последние годы жил в Бухаре в квартале Раугангарон, а в 1920 г. эмигрировал в Афганистан.

Уйдя с политической арены, Мир-Сиддик-хан посвятил себя литературной деятельности. Будучи довольно посредственным поэтом, он в то же время являлся крупным знатоком литературы, автором нескольких незаконченных тазкире. В архивах Института востоковедения Узбекистана хранится около 30 рукописей его произведений.

Еще один брат Абд ал-Ахада — Сейид Мир-Акрам-хан был единственным из сыновей Музаффара, не лишившимся своего поста после воцарения Абд ал-Ахада. Назначенный еще при Музаффаре беком Гузара, он оставался на этом посту как минимум до 1908 года. О благосклонности эмира к этому брату говорит и тот факт, что одна из дочерей Абд ал-Ахада была замужем за племянником сына Мир-Акрам-хана.

Сейид Мир-Мансур (1863-март 1918), девятый сын Музаффара, со второй половины 70-х г.г. прошлого века жил в России, в Санкт-Петербурге, где обучался в Пажеском корпусе. Вместе с ним в столице Российской империи находился его воспитатель Мирза Абд ал-Васи токсаба: в эти годы петербуржцы часто встречали молодого бухарского «принца», гуляющего вместе со своим воспитателем в саду Михайловского дворца.

При поступлении в корпус Мир-Мансур получил в подарок золотые часы с монограммой императора Алескандра П, которые он хранил до своего последнего дня. По высочайшему повелению от 15 декабря 1876 г. на содержание Мир-Мансура и его воспитателя царское правтельство выделяло по 500 рублей в год, из которых 310 рублей выдавались лично Мирзе Абд ал-Васи на оплату квартиры и текущиерасходы.По отзывам преподавателей, Мир-Мансур учился «порядочно» и имел хорошее поведение — «успехи в науках его весьма благоприятны». Когда он учился в III классе, он был освобожден от изучения немецкого языка, который давался ему с трудом. Высвободившееся же время было посвящено усиленному изучению других европейских языков, а также родного языка и мусульманской религиозной литературы.

Летом 1881 года Мир-Мансур ездил на отдых в Крым и Одессу, в сентябре 1882 г. навещал отца в Бухаре, откуда вернулся в декабре с подарками от эмира.

В последние годы пребывания в Пажеском корпусе воспитателем при Мир-Мансуре состоял Мирза Насраллах-бий токсаба, который, по отзывам современников, очень хорошо говорил по-русски.

13 апреля 1886 г., после окончания Пажеского корпуса, Мир-Мансур был произведен в корнеты и назначен в 3-ий драгунский Сумской полк в Москву. Кроме обычного офицерского содержания Мир-Мансур ежегодно получал еще и 2400 рублей от эмира Абд ал-Ахада. В 1892 г. Мир-Мансур имел звание поручика. Вместе с офицерами Сумского полка в декабре 1892 г. он устраивал пикник а честь эмира Абд ал-Ахада, находившегося в Москве проездом. В 1895 г. Мир-Мансур был уже штаб-ротмистром, а в 1899 г. в этом же звании уволился из полка. Царское правительство оплатило его долги и назначило ему пожизненную пенсию.

После этого в течении нескольких лет Мир-Мансур продолжал жить в России. Он был женат на княгине Софье Ивановне Церетели, у них было несколько детей. Старший сын, Николай Михайлович Церетели (примерно 1890 г. рождения) в двадцатые годы был одним из ведущих актеров Камерного театра Таирова в Москве, основным партнером знаменитой актрисы Алисы Коонен. В 1906 году он вместе с отцом приезжал в Бухару, где навещал свою бабушку.Второй сын Мир-Мансура был военным. Он состоял на русской военной службе, был награжден несколькими российскими орденами. Погиб в марте 1918 года во время штурма Кермине. Кроме этого, у Мир-Мансура была еще дочь и младшие сыновья Георгий и Валерий, младшая дочь Тамара.

После возвращения в Бухару Мир-Мансур был назначен беком Кермине. В марте 1918 года, во время так называемых Колесовских событий, когда части Ташкентской социалистической армии захватили Кермине, разбив пятитысячный отряд бека, Мир-Мансур был смертельно ранен и взят в плен вместе с женой, тремя малолетними детьми и их учительницей.

Похоронен Мир-Мансур был в Катта-Кургане при содействии эмира Мир-Алим-хана. Все имущество его семьи (начиная от орденов, дорогого оружия, фамильных драгоценностей и кончая «Капиталом» Маркса, принадлежавшим учительнице детей) было расхищено. В сентябре 1918 г. С.И.Церетели, вдова Мир-Мансура, получила от бухарского правительства в качестве возмещения понесенного ущерба 200 тысяч рублей (на воспитание трех малолетних детей), и еще 100 тысяч рублей на обзаведение.

О последних двух братьях Абд ал-Ахада известно совсем немного. Первый из них — Сейид Мир-Азим-хан — в начале XX века жил в бухарском Арке, не имея права покидать его. Второй — Сейид Мир-Насир-хан (род. около 1869) также содержался в Арке под «домашним арестом». Эмир Алим-хан выдал свою дочь за его сына -Араб-хана. Однако, из Арка их никого не выпускали. Насир-хан дожил в Арке до 1920 года. В годы Бухарской народной республики он являлся членом Исторического общества Бухары. Его перу принадлежит сочинение «История бухарского Арка», написанное в 1921 году. В 1922 г. Насир-хан уехал в Афганистан.

ПРИДВОРНЫЕ

Мухаммад Шариф инак (ок.1837-1888) был одним из высших сановников Бухарского ханства. При эмире Музаффаре он занимал пост главного закятчи («министра фннасов») и губернатора Бухары. Он был сыном одного из наиболее приближенных сановников Музаффара Муллы Мухаммади-бия и бывшей рабыни эмира.

Четвертый справа — Мухаммад Шариф инак. Фото Ордэ, конец 1880-х г.г.

Мулла Мухаммади-бий (1811 или 1813-1889), перс по происхождению, прошел путь от раба (он был куплен еще эмиром Насраллахом) до главы бухарской администрации: он занимал пост кушбеги («премьер-министра»). Он до последнего часа находился рядом с умирающим эмиром Музаффаром, принимал участие в обряде поднятия на кошме нового эмира — Абд ал-Ахада. Мухаммади-бий продолжал занимать пост кушбеги и при Абд ал-Ахаде вплоть до своей смерти.
После открытия в Бухаре Российского императорского политического агентства Мухаммад Шариф инак, продолжая оставаться главным закятчи, отвечал за связь между бухарским правительством и политическим агентом. Политический агент России Чарыков отзывался о нем весьма лестно.

В 1888 г. Мухаммад Шариф по приказу эмира явился к чиновнику Гаиб Назару, чтобы за какой-то проступок конфисковать его имущество, но был убит последним выстрелом из револьвера. Его убийца, по старинному обычаю, был выдан родственникам и слугам убитого и подвергнут ими смерти после долгих истязаний.

При эмире Абд ал-Ахаде важные государственные посты занимали и сыновья Мухаммада Шарифа: Астанакул-биЙ, Мир-Хайдаркул-бек-бий и Латиф-бек». Хайдаркул-бек-бий дадха в 1888 г. был назначен беком Чаржуя. Во время отъезда его старшего брата Астанакул-бий с эмиром в Россию в 1893 г. он замещал его на посту главного закятчи. В 1902 г. он вместе с эмиром ездил в С.-Петербург. На посту наместника Чарджуя Хайдаркул оставался как минимум до 1902 года. Затем исполнял обязанности хазиначи (государственного казначея). В случае его отлучек из Бухары его замещал на этом посту младший брат Латиф-бек.

Астанакул-бий дадха — один из наиболее известных сановников Бухары во времена эмира Абд ал-Ахада, внук кушбеги Муллы Мухаммади-бия и сын Мухаммада Шарифа. Уже в 1882 г. Астанакул-бий был беком Карши. Посетивший его в Карши В.Крестовский писал, что на вид ему было тогда около 20 лет, это был «очень еще молодой человек, не только весьма красивой, но и приятной наружности, с небольшой темной бородкой, здоровым матовым цветом лица, открытой улыбкой и добрыми карими глазами».

15 ноября 1885 г. Астанакул-бий был назначен новым эмиром на пост наместника Чарджуя, важнейший пост в провинциальной администрации ханства, вместо попавшего в опалу брата эмира Сиддик-хана. После убийства в 1888 г. его отца Мухаммада Шарифа эмир, по словам историка ас-Сами, «по своей милости царским приказом назначил его сыну, Астанакулу-бию диванбеги должность, чин и службу, каких только тот желал, и даже лучше, чем он желал». Тогда Астанакул получил чин инака и должность главного закятчи, которую до этого занимал его отец. Так же, как и его отец, он осуществлял связь между бухарским правительством и Российским политическим агентством, по поручению эмира подписывал различные официальные протоколы, соглашения и т.п., вел переговоры по различным вопросам. В дальнейшем он занимал одновременно посты закятчи и кушбеги, сохраняя за собой эти должности вплоть до 1910 года, когда он был смещен наследником престола Мир-Алим-ханом.
Поводом для смещения послужило разрешение Астанакула бухарским шиитам открыто праздновать религиозный праздник ашура, что привело к кровавой суннитско-шиитской резне, продолжавшейся в Бухаре несколько дней и остановленной только благодаря введению в город русских войск.

Астанакул-бий не раз сопровождал эмира в его поездках в Россию (например, в 1893 и 1903 г.г.). Он был награжден многими бухарскими и российскими орденами.

Эмир Абд ал-Ахад, наследник престола Мир-Алим и свита эмира в Зимнем дворце в Ст.Петербурге. Стоят: третий слева -Астанкул-бий парванчи, четвертый справа — Дурбин-бий кул кушбеги, крайний справа — Ш.Р.Асфендиаров. Фото В.Ясвоина, январь 1893 г. (Зимний дворец, Ст.Петербург)

Поездка эмира в Санкт-Петербург в 1393 году. Поездка эмира в Россию в 1393 году имела конкретную цель — он вез с собой наследника престола Мир-Алим-хана, которого намеревался определить на учебу.

Отправляясь в поездку, эмир поручил ведение всех дел совету из трех лиц — кази каляну (главному судье), коменданту Арка и серкердару. Кроме главного закятчи Астанакул-бия в свите эмира находилось несколько высших сановников ханства, в том числе и Дурбин-бий кушбеги, перс по происхождению, который в детстве был куплен эмиром и прошел путь от раба до одного «из самых приближенных лиц к эмиру». По словам В.Крестовского, в 1832 г. ему было лет за пятьдесят (по некоторым данным, он родился в 1827 году), он имел чин инака и занимал одну из высоких придворных должностей. При Абд ал-Ахаде он не занимал никакой конкретной должности, однако принимал участие в заведовании казной, а также всегда сопровождал эмира в путешествиях. Он был награжден несколькими российскими орденами.

Кроме этого, при особе эмира находился большой штат слуг, а также личный перводчик Туркестанского генерал-губернатора ротмистр Ш.Р.Асфендиаров (в дальнейшем — полковник; Ш.Асфендиаров часто бывал в Бухаре с различными проручениями дипломатического характера) и русской врач.

Выехав по железной дороге из Чарджуя, эмир со свитой 27 декабря 1892 г. прибыл в Москву, где встречался со своим братом Мир-Мансуром. Прибыв в Петербург, эмир остановился в Зимнем дворце. В сопровождении Астанакул-бия и Ш.Р.Асфендиарова он наносил визиты, посещал театры, ежедневно бывал в бане, а также сам принимал визитеров, встречался с императором Александром III. Завершив переговоры об образовании Мир-Алим-хана и оставив его в Петербурге, эмир через Одессу и Тифлис вернулся в Бухару.

БЕКИ

[… ] Эмир часто менял беков, и сейчас практически невозможно с точностью сказать, кто именно изображен на той или иной архивной фотографии. Подробной информацией мы располагаем лишь о беке Хисара — Астанакул-бек-бий кули кушбеги.

Он был одним из наиболее высокопоставленных сановников ханства при эмире Абд ал-Ахаде. Сын Аббас-бия, везиря эмира Насраллаха, и сводный брат эмира Музаффара, Астанакул-бек-бий еще при жизни отца занимал высокие посты, а после смерти отца достиг высших чинов и постов, так что некоторые его современники титуловали его «убежищем надежды», титулом государей.

В 1882 г. Астанакул-бек-бий имел чин парваначи и занимал пост наместника Шахрисябза. Посетивший его в этом году В.Крестовский писал, что это был «человек важный, добродушно-простой, приветливый, но в сущности равнодушный ко всему на свете, кроме самого себя и своего государя, которому, очевидно, очень предан. Во всем характере его наружности как-то сразу сказывалось, что человек этот не только умен, но и знает себе цену».

В 1882 г. Астанакул-бек-бий сопровождал в поездке в Москву будущего эмира Абд ал-Ахада. В 1885 г. в качестве личного чрезвычайного посланца эмира Музаффара он ездил в Санкт- Петербург, где встречался с императором Александром III. В дни болезни Музаффар ад-Дина вместе с Муллой Мухаммади-бием фактически осуществлял верховную власть в ханстве. После перевода в 1886 г. из Хисара в Байсун опального брата эмира Абд ал-Мумина Астнакул-бек-бий был назначен наместником Xисарского вилайета. Под его управлением находились также Дарваз, Куляб и Каратегин.

В 1887 г. он получил высший чин — аталыка, и поэтому его бекство было расширено: к нему было присоединено еще пять уездов. Следует заметить, что при последних бухарских эмирах никто в ханстве кроме Астанакул-бек-бия, не имел чина аталыка.

По словам В.И.Липского, посещавшего Хисар в 1896 г., Астанкул-бек-бий был не только знатнейший, но и «самый богатый человек во всей Бухаре. Помимо золота и серебра (последнее у него лежало мешками в подвалах), он имел табун лошадей, стада овец. Его стада встречали летом в отдаленных местах в горах, даже в русских пределах». («Туркестанские ведомости», №183, 1907)

Астанакул-бек-бий оставался беком Хисара вплоть до своей ко чины в 1906 г. После смерти его тело вывезли из Хисара и погребли в семейном мавзолее мангытских эмиров — мазаре Хазрат Имам, расположенном на кладбище Имам имля близ Бухары.

Источники, литература, переодические издания

1. Айни, Садреддин, Воспоминания, (пер. с таджикского А.Розенфельд), М.-Л., 1960
2. Арендаренко Г.А., Досуги в Туркестане, 1874-1889, С.Пб., 1889
3. Андреев М.С., Чехович О.Д., Арк Бухары, Душанбе, 1972
4. Арапов Д.Ю., Бухарское ханство в русской востоковедческой историографии, М., 1981
5. Бартольд В.В., История культурной жизни Туркестана, — Сочинения, т.II, М., 1963
6. Берг Я., История Бухары, — Московские ведомости, 1892, №360
7. Бухара и Афганистан в начале 80-х г.г. XIX века (Журналы командировок Г.А.Арендаренко), М., 1974
8. Бухарское купечество, — Туркестанские ведомости, Ташкент, 1915, №42
9. Г.Вамбери, История Бохары и Трансоксании с древнейшего времени до настоящего, С.Пб., 1873
10. Гаспринский И., Точный перевод дневника его светлости эмира Бухарскаго., Казань, 1894
11. Гейер И.И., Весь русский Туркестан, Ташкент, 1908
12. Джиджихия А., О последних событиях в Бухаре (9-12 января 1910 г.), Военный сборник, С.Пб., №5, 1910
13. Дониш А., Путешествие из Бухары в Петербург, Душанбе, 1976
14. Дониш, Ахмед, История мангитской династии, Душанбе, 1967
15. Искандаров Б.И., Бухара (1918-1920), Душанбе, 1970
16. Искандаров Б.И., Восточная Бухара и Памир в периорд присоединения Средней Азии к России, Сталинабад, 1960
17. Искандаров Б.И., Из истории Бухарского эмирата (Восточная Бухара и Западный Памир в конце XIX века), М., 1958 18. История Бухары с древнейших времен до наших дней, Ташкент, 1976
19. История Узбекской ССР, т.I, книга 2, Ташкент, 1957 20. История Узбекской ССР, т.II, Ташкент, 1968
21. Камалов У.Х., Музаффаров А.А., Сааков В.Г., Бухара. Путеводитель., Ташкент, 1973
22. Крестовский В.В., В гостях у эмира бухарского, С.Пб., 1887
23. Курбанов Г.Н., Бухарские печати XVIII-нач.XX в.в., Ташкент, 1987
24. Лессар П.М., Юго-Западная Туркмения (Земля сарыков и салоров), С.Пб., 1885 — Известия Императорского Русского Географического Общества, XXI, 1885
25. Логофет, В забытой стране. Путевые очерки по Средней Азии, М., 1912
26. Лунин Б.В., Из истории русского востоковедения и археологии в Туркестане. — Туркестанский кружок любителей археологии (1895-1917), Ташкент, 1958
27. Маджи А.Е., К истории двух последних десятилетий бухарского ханства, — Известия АН Тадж. ССР, Отделение общественных наук, 2 (29), Душанбе, 1962
28. Масальский В.И., Туркестанский край, С.Пб., 1913
29. Мейендорф Е.К., Путешествие из Оренбурга в Бухару, М., 1975
30. Нечаев А.В., По горной Бухаре. Путевые очерки, С.Пб., 1914
31. О восшествии на престол Музаффа-хана и об обряде поднятия на кошме, — «Туркестанские ведомости», 1878, №28
32. Остроумов Н.П., Вырезки из Туркестанских газет преимущественно 1913, 1914 и 1916 г.г (библиотека С.Пб.ФИВ РАН)
33. «Переводчик», №4, 3 января 1892
34. Рок-Тен, Смертные казни в Бухаре, — «Туркестанский курьер», 1910, №189
35. Рок-Тен, Тюрьмы в Бухаре, — «Туркестанский курьер», 1910, №197
36. Сами, Мирза ‘Абдал’азим, Тарих-и салатин-и мангитийа (История мангитских государей). Изд. текста, пред., пер. и прим. Л.М.Епифановой, М., 1962
37. Семенов А.А., Бухарский трактат о чинах и званиях и ио обязанностях их носителей в средневековой Бухаре, — Советское востоковедение, т.V, 1948
38. Семенов А.А., Очерк устройства центрального административного бухарского ханства позднейшего времени (Труды АН Тадж.ССР, т.25), Материалы по истории таджиков и узбеков Ср. Азии, вып. 2, Сталинабад, 1954
39. «Ст.Петерсбургские ведомости», №122, 1896
40. Сухарева О.А. Бухара XIX- нач.XX в. (Позднефеодальныйгород и его население), М., 1966
41. Тухтаметов Т.Г., Русско-бухарские отношения в конце XIX- нач.XX в., Ташкент, 1966
42. Фридрих Н.А., Бухара. Этнографический очерк, С.Пб., 1910
43. Хамраев М., Очерки истории хисарского бекства конца XIX и нач.XX в.в., — Труды Института археологии и этнографии АН Тадж.ССР, т.CXIV, Сталинабад, 1959
44. Ханыков И., Описание Бухарского ханства, С.Пб., 1843
45. Шубинский П.П., Оченки Бухары П.Шубинского, С. Пб., 1892
46. Olufsen O., The Emirof Bukhara and his country, London, 1911

Архивные документы:

I. Канцелярия Туркестанского генерал-губернатора, — Центральный государственный истрический архив УзССР, Фонд № И-1, Опись №29
II. Канцелярия Туркестанского генерал-губернатора, — Центральный государственный истрический архив УзССР, Фонд № И-1, Опись №34
III. Российское Императорское Политическое агентство в Бухаре, — Центральный государственный истрический архив УзССР, Фонд № И-3, Опись №1
IV. Российское Императорское Политическое агентство в Бухаре, — Центральный государственный истрический архив УзССР, Фонд № И-3, Опись №2
V. Канцелярия кушбеги эмира Бухарского, — Центральный государственный истрический архив УзССР, Фонд № И-126, Опись №1 (книга 1)
VI. Канцелярия кушбеги эмира Бухарского, — Центральный государственный истрический архив УзССР, Фонд № И-126, Опись №2 (книга 1)

Фото-архивы

а) Санкт-Петербургский филиал Института Востоковедения РАН (Ст.Петербург)
б) Российское Географическое Общество (Ст.Петербург) в) Институт истории материальной культуры (Ст.Петербург) г) Государственны йархив кино-фотодокументов Узбекской ССР (Ташкент)
д) Бухарский областной краеведческий музей (Бухара)

ДОПОЛНЕНИЕ

Государственное устройство Бухарского эмирата
Материал из Википедии

Главой государства являлся эмир (перс. امیر‎), обладавший неограниченной властью над своими подданными.

Исламбек кушбеги — министр Бухары.Фото Ордэ,1894

Государственными делами управлял кушбеги (тюрк. قوشبیگی), своего рода премьер-министр. Весь правящий класс Бухарского эмирата делился на правительственных должностных лиц светского звания - амалдаров (перс. عملدار‎) и духовных - улама (перс. ﻋﻠﻤﺎ‎). К последним причисляли ученых - теологов, законоведов, преподавателей медресе и пр. Светские лица получали чины от эмира или хана (монг. خان), а духовные возводились в то или иное звание или сан. Светских чинов было пятнадцать, а духовных - четыре.

В административном отношении Бухарский эмират в начале XX в. делился на 23 бекства (перс. بیکیﮔرى‎) и 9 туманов (монг. تومان). До последней четверти XIX в. Каратегин и Дарваз были независимыми шахствами, управлявшимися местными правителями - шахами (перс. ﺷﺎه‎). В Каратегине в рассматриваемый период насчитывалось пять амлякдарств (перс. املاک داری‎), в Дарвазе - семь. Аннексировав Каратегин и Дарваз, Бухарский эмират преобразовал их в бекства (перс. بیکیﮔرى‎), которые управлялись назначенными Бухарой чиновниками - беками (тюрк. بیک). Бекам, в свою очередь подчинялись диванбеги (тюрк. دیوان بیگی), ясаулбаши (тюрк. یساولباشی), курбаши (тюрк. قورباشی), кази (араб. قاضی‎‎) и раис (араб. رئیس‎‎).

Большинство населения составляло податное сословие - фукара (араб. فقرا‎‎). Правящий класс был представлен земельно-феодальной знатью, группировавшейся вокруг местного правителя. Этот класс при местных правителях назывался саркарда (перс. سرکرده‎) или навкар (монг. نوکر), а в период бухарского владычества - сипахи (перс. سپاهی‎) или амалдар (перс. عملدار‎). Помимо двух указанных классов (богатые и бедные), существовала многочисленная социальная прослойка, освобождавшаяся от налогов и повинностей: муллы, мударрисы, имамы, мирза и др.

Каждое бекство делилось на несколько мелких административных единиц - амляк (араб. املاک‎‎) и мирхазар (перс. میرهزار‎), во главе которых стояли соответственно амлякдары (перс. املاک دار‎) и мирхазары (перс. میرهزار‎). Низшим чином сельской администрации являлся арбаб (араб. ارباب‎‎ - староста), обычно один на каждую деревню.

На Западном Памире имелось четыре шахства. Каждое шахство делилось на административные единицы, называвшиеся сада (перс. صده‎ - сотня) или панджа (перс. پنجه‎ - пятерка). Шугнан и Рушан делились на шесть сада каждый. Во главе каждой сада или панджа стоял аксакал (тюрк. آقسقال - старейшина), а в более мелких административных единицах - арбаб или мирдех (перс. میرده‎). Все население верховьев Пянджа делилось в сословном отношении на две главные категории: правящий класс и податное сословие, называемое раийат (араб. رعیت‎‎) или фукара. Следующей, более низкой категорией правящего класса было служилое сословие - навкар или чакар, которые выбирались и назначались миром или шахом из людей, обладавших военными и административными способностями.

НЕДАВНЯЯ ТРАГЕДИЯ В БУХАРЕ
(Сведения об излагаемом ниже эпизоде собраны нами лично, в бытность нашу в Бухаре, в июне месяце прошлого года.)
Исторический вестник, № 5. 1892

“Если кто-нибудь обижает вас, обижайте его, как он нас обижает”.
Коран, глава II, стих 190.

Бесконечно велика та рознь, которая отделяет нас до сих пор в бытовом, общественном и религиозно-нравственном отношении от наших ближайших соседей на далеком востоке. Коран и шариат, составляющие единственную основу верований и понятий неподвластных нам мусульман Средней Азии, являются как бы стеной, ограждающей их от веяния времени и влияния цивилизации. Ограниченные на нашей территории, в своем ближайшем применении, сферой религиозных отправлений и автономией народного суда, исламо-суффические тенденции находят широкий простор для своего развития на почве, соседних нам, полунезависимых ханств Бухары, Хивы и родственного им по языку и религии Афганистана. Государственный и общественный строй этих стран, религия, быт народа, нравы, обычаи, судопроизводство и образованность - все это вытекает из двух главных начал ислама: корана и шариата. Эти два творения великого мусульманского пророка и его ближайшего последователя составляют до сей поры единственные две истины, в которые верит магометанин Средней Азии, которыми он живет и из которых черпает всю свою житейскую мудрость.

Многочисленное и влиятельное мусульманское духовенство всеми силами поддерживает в народе обаяние религиозных идей ислама. Ревниво охраняя сложившийся за тысячелетие назад, под их влиянием, государственный и общественный строй от каких бы то ни было современных нововведений, оно представляет из себя могущественного противника тем новым идеям, которые широкой волной хлынули в Среднюю Азию из Европы через открытые ворота Туркестанского края. Оно, по-видимому, в полной мере достигает пока своих целей, ибо косность, в которой пребывает неподвластный нам мусульманский мир, простирается до такой степени, что даже могущественное влияние России, в соединении с добрым желанием правителей ханств, оказывается подчас бессильным изменить в их внутреннем строе то или другое условие, созданное тысячелетними традициями ислама.

Странным, почти невероятным для нашего времени, анахронизмом являются эти догорающие очаги религиозного фанатизма, отживших идей и устаревших традиций!

Мы не можем не приветствовать то заметное стремление внести в этот темный мир идеи государственного и общественного порядка, образованности и человечности, которое за последнее время особенно ощущается в нашей политике на далеком востоке. Без, сомнения, стремления эти являются лишь первыми попытками к осуществлению той высокогуманной задачи, которую, вопреки уверениям наших соперников англичан, Россия совершенно бескорыстно преследует относительно подвластных ей народов Средней Азии.

Вместе с тем желательно, чтобы приводимый нами ниже трагический эпизод составил единичный факт в истории царствования эмира Сеид-Абдул-Ахат-хана, благородные побуждения и добрые намерения которого не подлежать сомнению.

__________________________

Несколько лет тому назад, первенствующее значение между государственными чинами Бухарского ханства занимала родственная между собой группа сановников персидского происхождения, состоявшая из престарелого куш-беги Муллы-Мехмет-Бия (Звание куш-беги, по своему внутреннему значению в Бухарском ханстве, может быть приравниваемо к званию у нас министра иностранных дел и председателя государственного совета. Оно сопряжено, вместе с тем, с званием губернатора Бухары и коменданта дворца эмира. Высшая должность в Бухаре “аталык” остается незамещенной со времен эмира Наср-Уллаха, сделавшего в последний раз аталыком владетеля Шахризябского. (Мурза-Шамен-Бухари, Записки, пр. 13, стр. 60)), его сына, главного бухарского зякетчи Мухамед-Шарифа-диван-беги (Звание диван-беги может быть приравниваемо к званию статс-секретаря; должность главного зякетчи - к должности министра финансов и заведывающего казной и хозяйством эмира.), и внука, бека Чарджуйского, Астанакул-инака (Бек - начальник города и прилегающего к ному округа Инак-воениый чин, приравниваемый к чину полковника).

Группа эта считалась наиболее сильной и влиятельной в стране как по своему непосредственному значению, так и по тому доверию и расположению, которое ей оказывал молодой эмир Сеид-Абдул-Ахат-хан, связанный по отношению куш-беги чувством благодарности за его старинную преданность к дому Мангыт (Царствующая в Бухаре династия ведет свой род, по женской линии, от Тамерлана. (Мypзa-Шамси-Бухари, Записки, прим. 15, стр. 61). По мужской она происходит от узбекского рода Мангыт, из отделения Тук. (Ханыков, Описание Бухарского ханства, стр. 58). У монголов названием “тук” определялся отряд воинов в 100 человек. (Марко Поло, перевод Шемякина, стр. 181)) и к нему лично, а с его сыном узами дружбы. Вместе с тем, группа эта считалась стоящей во главе наиболее сочувствующей России партии бухарских сановников, противовес которой составляла старо-бухарская, узбекская, партия. Само собой разумеется, что эта могущественная семья, как и повсюду на востоке, имела многочисленных родственников, ставленников и приверженцев на различных ступенях государственной лестницы.

Глава и патриарх этой семьи, Мулла-Мехмед-Бий, родом персиянин из местечка Карай, близь Мешхеда, еще мальчиком десяти-двенадцати лет был захвачен в плен туркменами и в 1820 году привезен ими на продажу в Бухару.

Здесь он был куплен за несколько червонцев известным Хакимом-куш-беги (Хаким-куш-беги играл выдающуюся роль в истории Бухарского ханства первой четверти текущего столетия, олицетворим собой вероломный тип царедворца при дворе средне-азиатских деспотов. Обязанный всем своим благосостоянием Эмир-Сеиду, он отравляет его, желая доставить его второму сыну, Наср-Уллаху, удобный случай захватить престол отца, помимо старшего брата, Хуссейн-хана. Когда же интрига не удалась, и этот последний в 1825 году воцарился на бухарском престоле, он через несколько месяцев отравляет и его. Присягнув, затем, назначенному Хуссейн-ханом себе в преемники младшему сыну Эмир-Сеида, Омар-хану, он изменнически предаст его и город Бухару в руки взбунтовавшегося Наср-Уллаха, который и воцаряется в столице ханства 22-го марта 1826 года, под именем Наср-Улли-Багадур-Хана-Мелик-Эль-Муменина. Этот вероломный человек был достойным образом наказан за свои позорные деяния. В 1837 году возведенный им на престол эмир Наср-Уллах конфискует все награбленные им несметные богатства, а его самого заключает в тюрьму, где он и был зарезан в 1840 году. (Ханыков, История Бухарского ханства, стр. 224-230; Борнс, Путешествие в Бухару, ч. 2, стр. 382-388 и др.; Вамбери, История Бухары, гл. XVIII, стр. 136-140)).

По умерщвлении этого последнего при эмире Наср-Уллахе, в 1840 году, он, вместе с прочими его рабами и имуществом, поступил в казну и был причислен к штату наследника престола Сеид-Музафар-Эддина (эмир Сеид-Музафар-Эддин родился в 1823 году, вступил на бухарский престол в 1860 году, умер 31-го октября 1885 года.), при котором состоял в качестве слуги. Его выдающиеся способности обратили на него внимание Музафар-Эддина и, при его воцарении на престоле, в 1860 году, Мулла-Мехмед-Бий был последовательно назначает, на должности миршаба (полицейского чиновника), мираба (заведывающего ирригацией) и серкерда (батальонного командира). В последнем звании он участвовал в сражениях при Джизаке, Самарканде и Зерабулаке, разделив с своим повелителем тяжкие удары, нанесенные русским оружием могуществу властителя правоверных в Средней Азии.

По окончании войны, Мулла-Мехмед-Бий был назначен беком в Шахризябзе, где успел заявить себя способным, деятельным и энергичным администратором, а в 1870 году эмир предоставил ему оставшуюся вакантной должность куш-беги (В этой должности его видели и о нем писали: Всеволод Крестовский (В гостях у эмира бухарского, гл. VII, стр. 292-296) и доктор Яворский (Путешествие русского посольства по Афганистану и Бухарскому ханству в 1878-1879 годах, т. II, стр. 334-336).).

Куш-беги Мулла-Мехмед-Бий дожил до глубокой старости, сохранив до последней минуты бодрость духа и принимая непосредственное участие в делах государства. Его девятнадцатилетнее пребывание у власти было ознаменовано глубокой преданностью интересам народа и обоих эмиров, доверием и расположением которых он пользовался, не смотря на происки и интриги природных бухарцев, ненавидевших его, как пришлеца и шиита.

Население столицы уважало и любило его. По свидетельству лиц, коротко знакомых с положением дел в ханстве, никогда не было слышно жалоб на притеснения, интриги или несправедливости с его стороны.

В 1886 году, Мулла-Мехмед-Бий вместе со своей семьей и прочими рабами в Бухарском ханстве был освобожден от невольничества, навсегда уничтоженного эмиром Сеид-Абдул-Ахат-ханом в его владениях.

Сын Муллы-Мехмед-Бия, Мухамед-Шариф-диван-беги, занимая должность главного бухарского зякетчи еще при дворе покойного эмира Музафар-Эддина, успел зарекомендовать себя выдающимися способностями и особенной преданностью к царствующей династии, в частности к Сеид-Абдул-Ахат-хану. Между прочими оказанными им последнему услугами было то, что он скрыл от народа смерть эмира Музафара до тех пор, пока из Керминэ (Город Керминэ и прилегающий к нему округ составляют как бы удел наследников бухарского престола, где они поселяются по достижении совершеннолетия, управляя округом на правах беков. Керминэ, расположенный в 80 верстах железно-дорожного пути от Бухары, у подошвы горного хребта Каратау, составляет любимое летнее местопребывание эмира Ссид-Абдул-Ахат-xaнa.) прибыл Сеид-Абдул-Ахат-хан, чем предотвратил беспорядки в стране и неизбежную в таких случаях на Востоке семейную распрю.

По воцарении молодого эмира 4-го ноября 1885 г., Мухамед-Шариф сделался его ближайшим личным советником. Кроме того, Сеид-Абул-Ахат поручил ему заведывание всеми делами по сношениям Бухары с русским правительством.

При таком положении вещей, вся страна и сам эмир смотрели на Мухамед-Шерифа-диван-беги, как на будущего преемника его отца Муллы-Мехмед-Бия в звании куш-беги.

Младший представителем этой выдающейся семьи являлся сын Мухамед-Шарифа, двадцативосьмилетний чарджуйский бек Астанакул-инак (в настоящее время главный бухарский зякетчи, Астанакул-парканачи). Одаренный замечательно красивой наружностью, симпатичный и умный, он рано обратил на себя внимание эмира, который вверил ему важный пост начальника пограничного с русскими владениями Чарджуйского округа. На этой должности он успел оказать серьезные услуги русскому правительству при постройке Закаспийской железной дороги, за что был награжден орденом св. Анны 2-й степени.

При таких обстоятельствах застает эту семью 1888-й год, имевший для нее роковое значение.

В это время проживал в Бухаре некто Гаиб-Назар, по происхождению афганец, занимавший при эмире Музафаре должность амлякдара в Керминэ (Амлякдар - сборщик податей. В Бухарском ханстве ежегодный размер подати с земли определяется по весенним всходам, что, разумеется, открывает широкий путь к злоупотреблениям всякого рода со стороны должностных лиц податной администрации.), когда бекством этим управлял наследник престола, нынешний эмир Сеид-Абдул-Ахат-хан. Вскоре после смерти Муpафара, Гаиб-Назар был уволен от должности за то, что утаил часть казенных доходов вверенного ему округа. Подозревая в Мухамед-ІІІарифе-диван-беги главного виновника постигшего его несчастия, он затаил к нему глубокую ненависть и, поселившись в своем доме в Бухаре, где пользовался репутацией человека со средствами, выжидал лишь случая отомстить своему врагу.

Эмиры бухарские имеют обыкновение ежегодно раз объезжать свои владения, останавливаясь на некоторое время в наиболее населенных округах, как Керминэ, Кахши, Шахризябские владения и Чарджуй.

Во время одной из таких поездок Сеид-Абдул-Ахат-хана в Шахризябз, весной 1888 года, Хаид-караул-беги, брат Гаиб-Назара, служивший в бухарских войсках и командированный, на время, с каким-то поручением из Шахризябза в Бухару, привез эмиру донос Гаиб-Назара на Мухамед-Шарифа-диван-беги и на прочих высших должностных лиц, остававшихся в столице.

Донос этот привел эмира в негодование и вызвал приказ об арестовании Гаиб-Назара и о конфискации его имущества. Исполнение этого приказа было возложено эмиром на Мухамед-Шарифа-диван-беги.

21-го марта 1888 года, в 8 часов утра, Муханед-Шариф, в сопровождены двух слуг, прибыл в дом Гаиб-Назара для объявления ему воли эмира и составления описи его имущества. Взойдя в мима(мехман)-хана (приемная комната), он передал Гаиб-Назару повеление, присовокупив, со своей стороны, слова утешения и обещание ходатайствовать перед эмиром о его прощении. Гаиб-Назар молча выслушал диван-беги и, когда последний кончил, заявил ему, что в числе его имущества находятся ценные вещи, отданные ему на сохранение, которые он, прежде всего, желает представить. Затем он вышел в другую комнату и, через минуту возвратившись оттуда с револьвером в руке, со словами: “собака, шиит, предатель!” выстрелил из него два раза в Мухамед-Шарифа. Этот последний, уже смертельно раненый, бросился на него. Завязалась борьба, прекращенная лишь сбежавшейся на шум толпой, которая схватила и избила преступника.

Умирающего положили на арбу и увезли домой, но он еще нашел в себе достаточно сил, чтобы приказать освободить убийцу из рук разъяренной черни и доставить его к себе на квартиру, где поместил в соседней с собой комнате, опасаясь, что он будет растерзан народом до производства над ним следствия.

22-го марта, в б часов утра, Мухамед-Шариф-диван-беги умер, не смотря на медицинскую помощь, оказанную ему доктором Гейфельдером, командированным на место происшествия строителем Закаспийской железной дороги генерал-лейтенантом Анненковым, находившимся в это время по служебным делам в окрестностях Бухары.

Смерть этого выдающегося человека искренне огорчила не только эмира и население столицы, но и всех соприкасавшихся с ним, по служебным делам, лиц нашей туркестанской администрации. Бухара потеряла в нем способного, энергического администратора, а Россия человека, искренне преданного русским интересам, иного способствовавшего изменению к лучшему положения дел в ханстве.

Узнав о кончине Мухамед-Шарифа, эмир написал удрученному горем престарелому куш-беги прочувствованное письмо, в котором, между прочим, упомянул, что никогда не смотрел на покойного как на слугу, а как на старшего брата, и что теперь постарается заменить Мулле-Мехмед-Бию потерянного им сына.

Почтенный старец недолго пережил это печальное событие: он умер 10-го ноября 1889 года, на 81 году жизни.

Сын умершего Мухамед-Шарифа Астанакул-инак назначен эмиром на место отца тотчас после его смерти и в звании парваначи и главного зякетчия является теперь одним из наиболее преданных и полезных слуг Сеид-Абдул-Ахат-хана.

Что касается убийцы диван-беги, Гаиб-Назара, то, по повелению эмира, он был передан в руки родственников убитого.

Нужно знать историю бухарского народа и те зверские инстинкты, алчность и честолюбие, которые ему присущи, нужно, наконец, принять в расчет, что, по установившемуся обычаю, смерть или удаление какого-нибудь государственного сановника в Бухарском ханстве влечет за собой смену с должностей всех его подчиненных и замещение их ставленниками вновь назначаемого лица, чтобы объяснить себе ту ужасную казнь, которая ожидала преступника. Без сомнения, она была придумана не одним лицом, а целой корпорацией людей, старавшихся выместить на убийце диван-беги то ожесточение, которое в них, было вызвано смертью этого человека, унесшего с собой в могилу шансы на успех, богатство и почести, быть может, не одного поколения близких к нему людей и родственников.

Казнь эта, достойная времен Каракалы и Нерона, заключалась в следующем: убийца был привязан к хвосту лошади и, при огромном стечении народа, возим таким образом по улицам, площадям и базарам города. Затем, ему раздробили кости рук и ног и еще живым бросили за городскую стену, на съедение собакам.

Главные подробности этой бесчеловечной казни, как всегда, были приведены в исполнение на обширной соборной площади Бухары, в виду величественных зданий медресе Мир-Араб и Мечеть-и-калян, этих немых свидетелей стольких кровавых исторических событий, начиная с нашествия Чингиз-хана и триумфальных въездов Тимура, до недавней еще казни двух невинных орудий английской алчности и домогательств в Средней Азии - Коноли и Стоддарта (Полковник Стоддарт и капитан Коноли, командированные английским правительством в Бухару и Кокан с целью образовать из средне-азиатских ханств враждебную России коалицию, были схвачены эмиром Наср-Уллахом и, по его повелению, казнены в Бухаре, в 1842 году.).

П. П. Ш.

Новый эмир Бухарский
Журнал «Нива»,1886,№7.Страницы: 177-178

После того как взята была вторая столица ханства Самарканд, при ген. Кауфмане в 1868 г. нашими войсками и они завладели истоками Зарявшана, питавшими Бухару – русские владеют возможностью отвести воду, а это было бы гибелью страны. Разбитый русскими войсками 2 июня 1868 года окончательно, эмир объявил себя в покорности Белому Царю и с тех пор Бухара состоит в вассальных отношениях к России.

После смерти покойного эмира Бухары, Музаффар-хана, последовавшей 31-го октября прошлого года, властителем Бухары стал старший сын его Сеид-Абдул-Агад-хан (портрет которого помещен здесь). Брат его, Сеид-Мансур, воспитывается в России, в Пажеском Сиб. корпусе, а нынешний эмир Абдул-Агад присутствовал на священном короновании в Москве и пробыл некоторое время в Петербурге. Сеид-Абдул-Агад-хан имеет теперь не более 27 лет от роду. Вот как описывает его один наш путешественник, видевший его в бытность свою в Бухаре: “Пред нами стоял сам Сеид-Абдул-Агад-хан. Сделав к нам два шага на встречу, он каждому радушно протянул руку. На вид это красивый мужчина, росту выше среднего, крепко сложенный. Красивое смугловатое лицо его опушено черною, средней величины бородкой; небольшие усы оттеняют тонкие, энергично поджатые губы. Черные и большие глаза очень выразительны. Взор их остер и проницателен. Дуги бровей очень характерно слегка приподымаются со внутренней стороны над переносьем, примыкая к двум небольшим продольным морщинам. В общем лицо его имеет серьезно выражение пытливого ума и сильного характера. В нем как-то невольно сказывается большой запас энергии, силы воли и настойчивости. Нельзя сказать чтобы лицо это было из числа добрых, в смысле мягкосердечия, хотя в нем нет и ничего отталкивающего – напротив, оно скорее даже симпатично; вы только сразу чувствуете, что имеете дело с человеком внутренно сильным, которые не призадумается ни пред чем для достижения поставленной себе цели. Он вовсе не склонен к гаремной распущенности – у него одна законная жена. В житейской своей обстановке он предпочитает простоту, даже с несколько суровым оттенком, что могли заметить и мы, хотя бы по обстановке его приемной. Говорят, что любимейшее его занятие – соколиная охота и укрощение полудиких, горячих и злых коней, которых он сам под себя объезжает. Не мало также занимается он и военным делом”.

Сеид-Абдул-Агад-хан был в Москве, как мы сказали, на коронационных торжествах 1883 года. По возвращении из Москвы, он в Ташкенте высказывал, между прочим, что эта поездка принесла ему большую пользу в том отношении, что он имел хороший случай воочию убедиться в громадных силах и средствах России. Признанный в своих правах Императором Всероссийским, он не нуждается более ни в каких партиях для поддержки власти.

Смесь. Подарки эмира Бухарского.
Нива,1893, №3(2), с 74

Подарки эмира Бухарского, поднесенные Государю Императору, Государыне Императрице и другим Членами Августейшего Дома. В числе этих подарков находится множество дорогих материй и ковров – произведений Бухары и, вообще, Востока: каракулевые меха, золотые чаши и блюда с чернью, пояса, усыпанные драгоценными каменьями, серебряный сервиз с чернью, ожерелья с драгоценными камнями, трости, осыпанные брильянтами, серебряные эмалированные ларцы и множество других драгоценных предметов. Особенно выделились: сабля в золотых ножнах с осыпанным брильянтами эфесом, поднесенная эмиром Государю Императору, и шитый сплошь жемчугом зонтик для Государыни Императрицы, ручка которого осыпана драгоценными камнями.

Затем эмиром приведены для подарков Высочайшим Особам 17 лошадей различных пород: текинской, туркменской, уратюбенской и кунградской. Каждая из них оседлана туркменским седлом, с золотыми и серебряными кованными стременами. Дорогие бархатные чапраки расшиты шелками и золотом; уздечка, нагрудники и нахвостники богато отделаны золотым набором. Некоторые из лошадей очень небольшого роста и напоминают породу наших южных степных лошадок, но все они отличаются замечательной выносливостью и быстротой, во время скачки как бы стелются по земли. Один из предназначенных для Государя Императора жеребцов, текинской породы, рыжий с белыми чулками на всех четырех ногах, считается лучшим скакуном Бухары, о котором бухарцы говорить, что „его догонит только один ветер». Лошадям еще не дано названий; все они поставлены на главной царской конюшне. Для Государя Императора приведено собственно 5 лошадей: 2 жеребца рыжей масти, текинца, росту 2 аршина и 2 вершка, 1 жеребец караковой масти с золотистой подпалиной, туркменской породы, сильная крепкая лошадь 2 аршин и 2 вершков росту, и пара серых жеребцов бухарской породы, росту около 2 аршин, все по шести лет. Государыне Императрице – 3 лошади: 1 серый жеребец туркмен, росту 2 аршина 1 вершок, очень красивый изящный скакун, и пара вороных жеребцов бухарской породы небольшого роста. Один из этих жеребцов очень доброго нрава, почти ручной и немного дрессирован: дает ногу, кладет голову на плечо, с замечательно умными глазами. Наследнику Цесаревичу – также 3 лошади: 1 рыжий без отметин туркмен, стройный, легкий, как бы точеный жеребец, 2 аршин с небольшим росту, может поспорить на скаку с текинцем, подведенным Государю Императору. Текинца, вероятно, назовут „Ветром», а этого туркмена „Ветерком»; затем – пара жеребцов меньшего роста бухарской породы. Великим Княжнам Ксении и Ольге Александровне подведены пара пегих жеребцов бухарской породы очень доброго нрава. Великому Князю Георгию Александровичу – пара вороных жеребцов уратюбенской породы. На главной же конюшне стоить пара темно-гнедых жеребцов, предназначенных для Великого Князя Михаила Александровича. Так как все лошади исключительно скакуны, то вероятно некоторые из них будут запрягаться в тройках на пристяжку; коренники же будут подобраны иноходцы. Кроме этих 17 лошадей, эмир подарил по паре жеребцов Великим Князьям Владимиру и Алексию Александровичам и Михаилу Николаевичу.

Тронное кресло для эмира Бухарского.
Нива, 1893, №33, с. 752, 753

По заказу туркестанского генерал-губернатора фирмою Лизере в Спб. исполнено тронное кресло в старо-русском вкусе из золоченого дерева (клен) крытое красным плюшем и отделанное золотым галуном. Кресло предназначается для эмира Бухарского и весьма характерно, о чем можно судить по прилагаемому рисунку. Исполнено оно по чертежу В. Шерцера, русскими рабочими.

Его светлость Бухарский Эмир.
Журнал «Родина». Санкт-Петербург, 1893. № 3, с. 88, 91-92, 105-106.

Осыпанный милостями Его Величества Государя Императора и ныне гостящий в С-Петербурге его светлость бухарский эмир Сеид-Абдул-Ахат-Хан чрезвычайно представительный, красиво сложенный брюнет, с очень выразительным лицом и большой, черной, как смоль, окладистой бородой.

Как и все лица его свиты, он носит пестрый бухарский костюм, чалму и массу звезд. Эмир стоит во главе бухарского ханства, занимающего площадь в 31/2 тысячи географических миль, с 11/2 миллионным населением, занимающимся земледелием и торговлею. В бухарской армии 15 тысяч человек. 4-го ноября 1885 года эмир наследовал престол своего отца, будучи четвертым его сыном, потому что старший брат, подкупаемый англичанами, мятежничал против отца, был при помощи русских войск разбит, сбежал и находится теперь в Индии. Государь император в 1883 году удовлетворил просьбу отца нынешнего эмира, Мозафар-Эддина, о признание наследником Бухары нашего сегодняшнего гостя, Сеид-Абдул-Ахата. Эмир женат с 13-ти лет, а с 18-ти уже управлял бекством (округом) в Кермине и заслужил общую любовь своей справедливостью и доступностью. Преобладающая страсть эмира – лошади, и он слывет лучшим ездоком в Бухаре.

В России эмир был, как наследник Бухары, на коронационных торжествах 1883 г. Высокое внимание и милостивое обращение Государя и Царской Семьи, а равно все виденное в России, глубоко запали в душу будущего наследника бухарского трона, и по восшествии на престол он первым делом стал переносить нашу культуру в родную ему страну. Он уничтожил невольничество, сократил армию для облегчения финансов, уничтожил подземные тюрьмы, пытки и зверские казни, много сделал для упорядочения податной системы и развития торговли в своей стране. Чрезвычайно живой, деятельный темперамент отличает эмира среди бухарцев и вызывает в них заслуженную дань удивления и уважения к своему главе.

Вместе с эмиром в Петербург прибыл его десятилетний сын, Сеид-Мир-Алим, которого его светлость, с Высочайшего Государя Императора соизволения, определит в одно из петербургских военно-учебных заведений.

В свите находится 7 сановников, 6 чиновников, представитель бухарского купеческого сословия и масс прислуги. В числе семи сановников эмира входят три генерала «парванчи», из которых двое министры – Астапа Кульбек парванчи и Дурбан Кумберг парванчи. Затем следуют Турал-Куль парванчи, Хабарит-Кульбек-Тонова, Махалот-Юнас-Марахат-бачи, Хаджи-Абдул и Мурза-Ахат-муши.

Эмир привез с собой массу ценных материй, драгоценностей и лошадей для подарков, при чем стоимость всего привезенного, часть которого прибыла еще летом, оценивается в 2 миллиона рублей.

Бухара прежде и ныне. Историческая справка.
Нива, 1893, №4, с. 94, 95

Сопоставление прежнего состояния Бухары с нынешним может служить разительным примером того огромного влияния цивилизации, которое она может иметь на строй и жизнь государства. В сороковых годах Бухара представляла чистый тип азиатского деспотического царства. Всякий из близких повелителя, навлекавший на себя подозрение в не сочувствии его системе управления, был тотчас же устраняем. Чаще всего его заключали в отвратительные подземные тюрьмы, очень распространенные тогда в Бухаре. Таким же образом поступил и царствовавший в то время эмир Сеид-Насср-Улла, дед нынешнего эмира. Всех приверженцев противной ему, сильной партии он устранил, и в том числе Куш-Беги, Гаким-Бай и Аяца-Бай. Во время правления Сеид-Насср-Уллы Бухара занимала центральное и главное место среди окружающих ее ханств. Поэтому вполне понятно, что на нее обратили внимание Россия и Англия. Англия захотела во что бы то ни стало подчинить своему влиянию эмира и восстановить его против России. Все ее происки, однако, остались безуспешны. Они даже окончились очень печально для дипломатических агентов ее, полковника Штоддарта и Конолли. Оба они поплатились жизнью за свою дипломатическую неопытность и отчасти пренебрежение к нравам и обычаям местного населения. Они вынесли мучительное тюремное заключение и оставались пока в живых, благодаря лишь заступничеству русского дипломатического агента Бутенева. Штоддарт был принужден перейти в ислам из страха.

Вслед за отъездом Бугенева, эмир Сеид-Насср-Улла получил известие, что все английские войска в Афганистане уничтожены. Поняв, что теперь нечего бояться Англии, он приказал, 17 июня 1842 г., предать этих двух несчастных англичан позорной казни на площади. Они были доставлены туда из тюрьмы. Первым был обезглавлен полковник Штоддарт. Затем палач остановился, зная, что Конолли была обещана жизнь, если он примет мусульманство. Но Конолли, заметив это, презрительно проговорил: “Штоддарт стал мусульманином и вы все-таки его казнили. Я готовь умереть”. С этими словами он хладнокровно подставил свою шею палачу, и тот одним ударом отделил голову от туловища.

В 1860 году, по смерти эмира, ему наследовал сын его, Сеид-Моцаффар-Эддин-хан. В качестве опекуна несовершеннолетнего Кокандского хана, в звании преемника Тамерлана, сюзерена прочих ханств и, наконец, как ревнитель магометанской веры, он примкнул в 1865 году к войне кокандцев против генерала Черняева. Войну эту эмир продолжал и с преемниками Черняева, генералами: Романовским в 1865 году, Крыжановским и Мантейфелем в 1867 году, графом Воронцовым-Дашковым в 1867 году и фон-Кауфманом, в 1886 году. Победы их над эмиром привели к заключению мира, сломив окончательно воинскую гордость бухарцев. С этого времени начинают устанавливаться дружественные отношения России к Бухаре. Мало-помалу эмир убедился как в бескорыстии этих отношений, так и в силе и могуществе нашей родины. Когда против него восстал его старший сын и наследник Абул-Мелин-Кати-Тиура, желая его ниспровергнуть с престола, Россия, в лице генерала Абрамова, с его отрядом, оказала ему деятельное содействие, — возвратила ему вооруженной силой захваченные у него владения Шари-Сиабц, Китаб и Касши. Это окончательно заставило его потерять всякую веру в ложные застращивания Англии по адресу России. После всех этих событий, вместе, с восшествием на престол нынешнего эмира, начинается для Бухары новый, светлый, мирный период ее жизни.

Эмир Сеид-Абдул-Ахат-хан вступил в управление страной, находившейся в жалком, хаотическом состоянии. Его энергичный характер не уступил. господствовавшему порядку вещей и дал ему силы к коренному преобразованию своего государства на началах гуманности и справедливости. Он обратил внимание на царившие в стране взяточничество, казнокрадство, отягчение народа непосильными налогами и податями, страшную несправедливость в судах и на прочие язвы государственного организма. Эмир Сеид-Моцаффар-Эддин, отец его, вполне мирившийся со всеми неурядицами в стране, скончался 31 октября 1885 г. С этого времени начал нынешний эмир, тогда молодой человек 28 лет, перестраивать государство на свой лад. На первых же порах он встретил энергическое сопротивление со стороны прежних приверженцев своего отца и духовенства. Единственной его поддержкой была уверенность в том, что Россия поможет ему в цивилизаторской деятельности, тем более, что и ее деятельность в Азии имеет именно такой же характер. Твердо уповая на Россию, он пренебрег всеми угрозами со стороны самых влиятельных и ближайших лиц, он смело и безостановочно пошел по пути благодетельных реформ. Первым приказом такого рода было распоряжение об отмене рабства на вечные времена во всех провинциях. С десяти тысяч, большею частью персов, спали тяжелые оковы рабства. Второй его мерой был приказ о доведении армии до числа 13,000 чел., составляющих 13 батальонов пехоты, 800 чел. артиллерии со 155 орудиями, 2,000 иррегулярных всадников и 4 эскадрона кавалерии. За этими двумя мерами последовало распоряжение о засыпке цинданы (подземные ямы и темницы), где томились преступники и жертвы гнева властителей, и о засыпке и закладке камнями сиах-гары или кенне-хане (черный колодезь), служившей подземной Бастилией, в которой корчились от пыток несчастные заключенные. В связи с этим была отменена пытка, а смертная казнь значительно ограничена. Помимо того, он предпринял массу мер к подъему народной нравственности путем запрещения употреблять опиум и другие наркотические растения (Кунара-Наша) и прекращения безнравственных плясок бачей (мальчиков). Затем был им создан целый ряд приказов об уничтожении взяточничества и ростовщичества, с угрозою подвергать виновных в том наказанию и денежному штрафу. Таким образом, эмир достиг того, что население убедилось-таки в пользе его нововведений и стало на его сторону. Приведя в некоторый порядок дела государства, эмир пожелал, в 1886 г., чтобы Россия отправила в Бухару своего специального дипломатического агента, как знак особой милости к нему Государя Императора. Желание его было исполнено, и таковым агентом был назначен Чариков, замененный потом известным исследователем Центральной Азии П.М. Лессаром.

Таким путем завязались торговые сношения России с Бухарой, и последняя нашла место сбыта своих сырых продуктов. Кроме того, благодаря прокладке чрез Бухару Закаспийской железной дороги, но всему рельсовому пути ее возникли селения и фабрики для обработки бухарской шерсти и шелка. Вместе с тем, Бухара соединилась телеграфной сетью с Россией. Все это скрепило как можно теснее отношения России к Бухаре и вместе с тем заставило всех переменить воззрение на Бухару, как на страну господства произвола и беззакония. Бухара с каждым днем растет выше и выше в ряду окружных ханств, и под управлением такого энергичного и умного монарха, как нынешний эмир, она имеет все задатки к будущему блестящему процветанию.

Г.Б. Наши колонии. Новая-Бухара.
Нива, 1899, №13, с.

Новая-Бухара, — русское поселение в восточной части бухарского ханства, в 12 верстах к ю.-в. от города Бухары, при Закаспийской железной дороге, в местности Коган, находящееся на высоте 235 метров над морем, — основана в 1888 г. Десять лет тому назад эта местность представляла дикую степь, а в настоящее время в Новой-Бухаре 2,500 жителей.

В двенадцати верстах от ханской столицы Бухары, по Каршинскому тракту, залегла полосою пустынная степь — равнина: плотно насыщенная солью земля совершенно бесплодна. С прекращением весенних дождей, скопившиеся на поверхности почвы солончак осаждается и, высыхая, покрывает степь жесткою, серовато-белого цвета корою; земля принимает мертвенно-бледный тон. В таких местах изредка лишь сквозь солончак пробивается ярко-зеленная колючка — верблюжья манна… Растение это до того неприхотливо и живуче, до того силен и упруг его травянистый стебель, что в Бухаре сплошь и рядом можно наблюдать, как из-под штукатурки недавно отстроенного здания, вдруг пробивается на свет Божий нежная, бледно-зеленая, уродливая ветка колючки с тонкими, острыми шипами. Только могучая сила этого дикого растения, ползучими кустами яркой зелени местами оживляет подавляющую безжизненность солончаковой степи.

Когда строилась Закаспийская железная дорога, здесь в 1888 году, была открыта станция “Бухара” — и, как ближайший пункт железной дороги к Бухаре, станция оживилась притоком людей по железной дороге с одной стороны и приливом туземного населения — с другой. Станция “Бухара” стала крупным грузовым пунктом. Со всех сторон сюда прибывает целыми партиями разная кладь. Транспортная и торгово-промышленная компания заводят уже вблизи станции товарные склады, открывают свои конторы. Глухая дотоле местность оживилась необычайно. Тут строились железнодорожные здания, там кое-как лепились мазанки, сколачивались наскоро дощатые шалаши — временные жилища людей. Тут же, в неуклюжей мазанке — в грязной кибитке — под войлочным навесом открывался буфет, съестная лавочка, магазины одежды, — заводилась разная торговля…

23-го июня 1888 года (по мусульманскому счету 25-го шаваля 1305 г.) русским правительством подписано соглашение об устройстве в бухарском ханстве русских поселений при железнодорожных станциях и пароходных пристанях и в том же году в местности Коган основана русская колония “Новая Бухара”. Тут заложены были дома российского Императорского политического агентства в Бухаре, резиденция которого раньше была в ханской столице. Бухарское правительство приступило к постройке Гостиного двора, дающего ныне своему владельцу хорошую прибыль. Разные предприниматели, торгово-промышленные общества и частные лица быстро стали покупать в нарождающемся городе земельные участки и строиться. В силу помянутого договорного соглашения, земля продается от бухарского правительства, но цена около 50 коп. (три бухар. тенти) за квадр. сажень. Купчая крепости на владение совершаются при посредстве политического агентства.

Между прочим заметим, что покупка участков здесь была некоторое время специально коммерческим предприятием для иных находчивых людей: они скупали, по выбору, лучшие места и перепродавали потом за тройную цену.

В 1890 году в Новой-Бухаре было уже несколько транспортных контор, несколько магазинов и лавок, почтово-телеграфная контора; в 1892 году возникла православная церковь, открыто приходское училище и учрежден мировой суд, а в 1894 году открылось отделение государственного банка и затем таможня.

Управление в городе административно-полицейское. Чиновник по назначению от туркестанского генерал-губернатора представляет здесь полицейскую, и административную, и судебно-исполнительную власть, и заведует городским хозяйством. Годовой бюджет городского управления в первые годы по основании Новой-Бухары достигал 2,000 руб., а теперь превышает 12 тысяч. Главным источником городского дохода являются недвижимые частновладельческие имущества, торговля, промышленность и извозный промысел. Более 300 лошадей постоянно заняты извозом для грузового и легкого сообщения Новой-Бухары с ханской столицею. Все извозчики, в сложности, зарабатывают в день около 600 рублей.

Крупную отрасль местной промышленности составляет транспорт разных товаров, идущих из России в Бухару и обратно. Здесь работают четыре транспортные конторы разных компаний: “Надежда”, “Кавказ и Меркурий”, “Восточное Общество” и “Российское Общество”; конторы эти имеют свои отделения и агентуру в Старой-Бухаре и других местах ханства. Из Бухары вывозят главным образом хлопок, шерсть, кожи, кишки. Пять паровых заводов в Новой-Бухаре обрабатывают хлопок; очищают его на специальных машинах (гузломка и джин) от шелухи и семян и прессуют в тюку для отправки в Россию. Пуд прессованного хлопка равен по объему одному кубическому футу — так плотно он спрессовывается. В Новой-Бухаре ежегодно обрабатывается более миллиона пудов хлопка, идущего частью в Москву, частью в Лодзь. Много вывозят отсюда и старого хлопка (ваты), бывшего уже в употреблении. Изношенные и негодные ватные халаты, одеяла, матрасы, подушки и всякие ватные отбросы дают такого материала около 50,000 пудов в год. Скупается в Бухаре этот хлам за бесценок, около 40 коп. пуд, а в производство идет он наравне с чистым хлопком. В Лодзи, на фабриках Познанского выделывается из старого хлопка бумазея (теплая материя), а последние отбросы перерабатываются в вату низшего сорта, которая продается в России по 25 — 10 к. за пуд.

Промышленность в Новой-Бухаре не развита. Несмотря на доброкачественность здешнего винограда и его обильные урожаи, в городе пока единственный виноделательный завод купца Бахтадзе, выделывающий около 7,000 ведер в год дешевого виноградного вина. Несколько мелких промышленников выделывают до 2 тысяч ведер вина кустарным способом.

Спичечная фабрика вырабатывает спички на сумму около 50 тыс. руб., табачная фабрика большого спроса на свои изделия не имеет. Ремесленные заведения служат только для местных заказов. Привозят сюда из России главным образом сахар, керосин, железо, строительные материалы*) мануфактурные и галантерейные товары. В городе есть несколько хороших магазинов с разными товарами; две хорошие гостиницы с нумерами содержатся очень прилично, вполне по-европейски. Существует общественный клуб, публичная библиотека и читальня, типография и переплетная мастерская. По праздникам в приходском училище ведутся народные чтения с туманными картинами.

Первенствующим элементом населения в городе являются чиновники, затем агенты и приказчики разных торгово-промышленных фирм, вообще народ служилый и вероятно, вследствие этого в городе нет никакой общественной жизни, никаких побуждений к общественной деятельности. Живут — большинство с хорошим достатком, но все однообразно и скучно. Состав населения чрезвычайно разнообразен по национальностям. Так, из 2,500 жителей насчитывают: 545 русских, 50 поляков, 30 немцев, 10 греков, 40 грузин и осетин, 155 армянин, 115 киргизов, 345 евреев, 345 персов и 865 сартов; из этого числа 1,939 мужчин, 284 женщин и 277 детей. Поразительно разность между мужским женским полом: почти по 7 мужчин приходится на одну женщину.

Широко раскинулась Новая-Бухара, на две версты протянулась она вдоль линии железной дороги, против Бухарского вокзала. Эта главная часть города, где находятся все казенные и частные учреждения, торгово-промышленные заведения и магазины, а по другую сторону железной дороги расположились фабрики и заводы, воинские казармы и несколько частных домов. Тут же, несколько поодаль, сажен за сто по Бухарскому шоссе от вокзала высится богатый дворец эмира бухарского, постройка которого обошлась в 300,000 р. Дворец построен в мавританском стиле, не вполне впрочем выдержанном. Богатые украшения из алебастра и множества колонок и башенок придают ему очень своеобразный вид. Вокруг дворца раскинулся обширный парк с разнообразными древесными породами, декоративными и фруктовыми.

До сих пор однако, город сохранил характер разбросанности и недостроенности. На пространстве двух квадр. верст (500 тыс. саж.) раскинулись в стороны менее ста дворовых мест: целые участки лежат пустырем, без всяких построек, и правильно разбитые, прямые улицы местами теряются в пустопорожнем пространстве. Теперь в городе всего 113 домов, больших и маленьких. Дома почти исключительно кирпичные, одноэтажные, с плоскими азиатскими крыши; большинство отданы под штукатурку. Сырцовый кирпич, часто употребляется, как дешевый материал, часто употребляется на постройки, но здания из такого материала всегда сыры и не долговечны; в три — четыре года они уже разрушаются. Постройки из жженого кирпича тоже подвергаются, хотя и не столь быстрому, разрушительному влиянию солнца. Содержащиеся в кирпичной массе частицы солнца насыщаются в сырую погоду атмосферной влагой, которая зимою от мороза расширяется, разрушая кирпичную массу: кирпич становится пористым, рыхлым и неустойчивым. Единственное каменное здание в городе — дом купца Бахтадзе, построенный из тесаного известнякового камня и стоивший более 40 тыс. рублей. Не более пятидесяти домов найдется хорошо устроенных с хорошими квартирами, на европейский лад, где в квартирах деревянные крашенные полы и стены оклеены обоями. Значительная часть домов плохо устроена: дешевые квартиры таких домов на кирпичных и земляных полах неудобны и не гигиеничны.

У улицы в городе во время дождей и зимою покрываются глубокой грязью; лессовая почва превращается в жирную, липкую грязь и образует буквально болото… В этой грязи столько соли, что при высыхании улицы покрываются густым белым налетом, и кажется, будто только — что выпал снег. Вымоченная в грязи обувь, высыхая, покрывается соляным инеем, состоящим из игольчатых кристалликов. Вследствие разбросанности домов, тротуаров на иных улицах и в помине нет. Некоторые улицы густо обсажены деревьями. Бульварная улица, ведущая с вокзала в город вымощена камнем. По этой улице в середине города красиво раскинулся городской сад, который, при заботливом уходе, хорошо содержится и представляет в летнее время лучшее украшение города.

Больших трудов стоит здесь разведение растений. Посаженные деревья на соленой почве не принимаются, гибнут и каждый год заменяются новыми, до тех пор пока земля под деревьями не освободится от солонца посредством тщательного разрыхления и выщелачивания многократным и обильным затоплением водою. Большую нужду терпит город летом, от недостатка воды для орошения. Дождей в лето совсем не бывает, а проведенная верст за 20 по отводному каналу из реки Зеравшана вода пропускается в город только один раз в неделю на два дня: в эти два дня горожане пользуются водой по особому расписанию. Вдоль городских улиц проведены неглубокие каналы, а на дворах домовладельцев устроены бассейны (по-сартски — хауз), соединенные трубами с городским каналом. Во время водотечения каждый домовладелец открывает на определенный час шлюз своей водопроводной трубы и напускает в дворовый бассейн воды. Из бассейна вода расходится на разные дворовые потребности, но для питья она не годится, так как она мутная и грязная. В самую засуху, когда мало бывает воды, шлюзы у водопроводных труб запираются на замок и ключи находятся у городского садовника, который заведует пропуском и распределением водоснабжения — чтобы не дать одному много и не оставить других совсем без воды.

За недостатком воды улицы не поливаются и пыль в городе страшная, солено-едкая; тонкая, как пудра, легкая, как пух, она высоко поднимается в воздух и стоит над городом белым облаком. Летом, почти постоянно днем дует северо-восточный ветер; сильные порывы его проносятся в виде урагана. Тогда и в домах нет спасения от пыли, как воздух пронизывает она незаметные скважины и в течение дня в доме все покрывается легким белым налетом. Зато часто бывают чудные летние ночи. Ветер обыкновенно к вечеру стихает, температура понижается иногда до 160 R, пыль осаждается… Чистый сухой воздух, прохлада и совершенно безоблачное небо…

Климат в Новой-Бухаре жаркий, чрезвычайно сухой и резко изменчивый. Высшая температура летом (по Реомюру) +18, низшая +16; зимою высшая +13, низшая -16; средняя годовая -18. Лето чрезвычайно сухо, зима сырая. Влажность воздуха летом в полдень равна 0, ночью 25 — 10, а зимою: днем 65, ночью 75 — 80. Среднее число дней с дождями и снегом в год около 50. Снег бывает в конце декабря, в январе и феврале, но лежит не долго и быстро тает. Времена года не отличаются характерными изменениями: жаркое лето незаметно переходит в зиму.

Летний зной действует на человеческий организм расслабляющим образом: все лето по временам свирепствует тяжелая лихорадка, осенью и весною появляются разные воспалительные болезни: воспаление легких, брюшной тиф, бронхит и проч. Но все-таки по сравнению с другими городами Закаспийской области — в климатическом, и в санитарном отношениях — большое преимущество остается за Новой-Бухарой.

В бухарском ханстве кроме Н.-Бухары, существуют еще две русские колонии — Новый-Чарджуй и Керки на реке Аму-Дарье.

Статья А.Г.Недвецкого дополнена сайтом «Библиотека Хуршида Даврона» («Хуршид Даврон кутубхонаси»

(Tashriflar: umumiy 2 563, bugungi 1)

В рамках работы гидов и экскурсоводов вопросы политики занимают далеко не главное, но все же важное место. На фоне уж совсем банальных вопросов «а Крым русский или украинский?» приходится отвечать и на более серьезные вопросы по истории национальных взаимоотношений в Крыму и уж на совсем серьезные о возможности воссоздания в Крыму самостоятельного государства. Как субъект Российской федерации Крым стал рядом с республиками Поволжья и Северного Кавказа, с которыми его многое объединяет.

Не вдаваясь особенно в спорные детали, попробуем представить в этом обзоре основные материалы по истории государственности в Крыму, связанной с династией Гирей (Герай, Geray) .

1. Дом Гиреев в 20-21 веках

2. Речь Джезар-Гирея (потомка династии Крымских Ханов (Гиреев-Чингизидов) на Курултае татар Крыма (г.Симферополь , 1993 г.)

3. Адресовано Величественному Татарскому народу, который является Знаменитой Золотой Ордой. Джеззар Гирай (2000)

4. Адресовано клану (династии) Гиреев. Джеззар Гирай (2000)

5. Коротко о крымской династии Гирей, происхождение и родословие. Крымские ханы и территориальное наследие Золотой орды

7. Иерархия власти в Крымском ханстве

10. Чеченская линия Гиреев.

11. Гиреи в российской Таврической губернии и Советской России

1. Дом Гиреев в 20-21 веках

Начнем с совсем актуальных материалов о реальном претенденте на ханский престол Крыма.

Ныне здравствующие потомки Гиреев:
Известный деятель того времени князь Султан Кадыр Гирей (1891-1953) был полковником в царской армии, ранен во время гражданской войны 05.01.1920. Эмигрировал с Кавказа в 1921 г. в Турцию, а оттуда в США, основал «Черкесско-Грузинское общество» в США.

Его сын Чингиз Гирей (1921-) стал еще более знаменит, чем отец.
Чингиз учился в престижном Йельском университете на одном курсе с будущим президентом Джорджем Бушем–старшим.

В годы Второй мировой войны Чингиз служил в американской разведке. Чингиз Гирей был также писателем и поэтом, автором книги «В тени власти » («The Shadow of Power «), ставшей в свое время бестселлером.
Совсем молодым офицером Американской армии во время второй мировой войны ему пришлось играть ответственную роль — шеф русской секции Отдела связи между американскими и советскими командованиями в Австрии . После войны он участвовал в американской делегации на Мирную Конференцию в Москве в 1947 г .

Азамат Гирей (14.08.1924-08.08.2001), младший сын Султан Кадыр Гирея. Объявил себя главой дома Гиреев. Был женат дважды: первая жена – Сильвия Оболенская (1931-1997). От этого брака (1957-1963) родились дочь Селима (род. 15.01.1960), сын Кадыр Девлет Гирей (род. 29.03.1961) и сын Адиль Сагат Гирей (род. 06.03.1964). Вторая жена – Федерика Анна Сигрист. От этого брака родился Каспиан Гирей (род. 09.03.1972).

Селима вышла замуж в 1996 году за Дерека Годарда и родила в 1998 году дочь Алису Лейлу Годард.

Кадыр Девлет Гирей женился в 1990 году на Саре Вентворт-Стэнли. У него сын Чингиз Карим Султан-Гирей (род. 1992) и дочь Тажа София (род. 1994).

Адиль Сагат Гирей женился в 2001 году на Марии Саре Пето. В 2002 году у него родился сын Темуджин Сердж Гирей .

Кадыр Девлет Гирей и Адиль Сагат Гирей профессиональные музыканты, игравшие в группе Funkapolitan . Адиль Сагат Гирей композитор, пишет саундтреки и мелодии в различных жанрах. (www. sagatguirey.com )
Sunshower played by Sagat Guirey: Guitar. Arden Hart:Keyboard.Winston Blisset:Bass.Louie Palmer:Drums.28.2.08 At The Island 123 College Road Nw10 5HA London. www.islandpubco.com bass and keys from Massive Attack.

После смерти Азамат Гирея на Багамах, главой дома Гиреев стал Джеззар Раджи Памир Гирей . Он окончил Оксфорд. 28 июля 1993 года приезжал на курултай крымских татар в Симферополь и выступал перед ними как принц дома Гиреев. Джеззар Гирей является владельцем Giray Design Company . На запросы с просьбой предоставить свою генеалогию и сдать (анонимно) ДНК-тест, ответа не последовало.

skurlatov.livejournal.com

Само по себе происхождение Джеззара Гирея заставляет воспринимать идею восстановления монархии (в культурно-историческом парадном аспекте — как память о монархии!) в Крыму вовсе не в примитивном националистическом русле.

Их Высочество Наследный принц Крыма и Золотой Орды Джеззар Раджи Памир Гирай является внуком Великой княжны Ксении Александровны Романовой, а также родственником многих горских князей Кабарды и Чечни.

2. Речь Джезар-Гирея (потомка династии Крымских Ханов (Гиреев-Чингизидов) на Курултае татар Крыма (г.Симферополь , 1993 г.)

«БЛАГОРОДНЫЕ Крымские Татары, дамы и господа, участники Курултая, достопочтенные друзья татарского народа и героический лидер Мустафа Джемиль-Оглы!

Для меня, как для члена клана Гиреев и сына татарского народа большая честь - стоять здесь, на крымской земле, перед Курултаем крымских татар в Ак-Мечети (…) Мир должен знать, что не по воле случая и милости судьбы мы сегодня можем собраться вместе.

Аннексия, репрессии и ужасы 1944 года не укротили непоколебимый дух благородного татарского народа. Ваше неутомимое трудолюбие, решимость, единство и самопожертвование сделали возможным, чтобы этот день на ступил. Я здесь, чтобы отдать дань героическим достижениям великого народа.

Могу заверить Курултай, что не только татарская диаспора с трепетом, затаив дыхание, следит за стремительным ходом событий в Крыму. Глаза всего мира смотрят на вас Вы, благородный татарский народ, являетесь источником вдохновения для всех репрессированных народов мира.

Неотъемлемым правом крымско-татарского народа, благородных сынов Золотой Орды, является мирное и беспрепятственное возвращение на землю предков. Это наше справедливое и почетное дело.

Диаспора с ужасом и болью наблюдала за вашими страданиями, и в частности, за несправедливостью, обрушившейся на вас в том ужасном 1944 году. Эти события стали честью трагического катехизиса: нельзя вспоминать без слез о стуке в дверь среди ночи, о потоках женщин и детей, вырванных из своих домов и погруженных в переполненные и грязные вагоны для скота. Половина нашего народа погибла, остальные были сосланы в изгнание

Наша трагедия заключается в том, что из всех изгнанных народов только крымским татарам не было разрешено вернуться, из всех людей, на которых обрушилась несправедливость, только крымско-татарскому народу не были принесены извинения.

Главной заслугой крымских татар является те, что они, несмотря на весь ужас бесчеловечности одних людей по отношению к другим, попрание справедливости, сумели возвысится над своими угнетателями и трагическими обстоятельствами. Красота и благородство души наше о народа в том, что он простил своего угнетателя и приступил к мирному труду согласно существующему законодательству, даже если закон оказывается не на его стороне.

Наш великий и героический лидер Мустафа Джемиль-Оглы был заключен в тюрьму на 15 лет, и теперь он простил своего палача и, как всегда, прилагает усилия, чтобы мирно работать в рамках закона для нашего дела. Его лидерство - проблеск света для всех репрессированных людей на планете.

В нашем напряженном и нестабильном мире, в особенности на землях бывшего Советского Союза, это является уроком, на который должны обратить внимание все люди Все мы изначально - дети Бога, братья и сестры.

(…) Я хотел бы протянуть руку дружбы нашим русским и украинским братьям и сестрам. Более того, мне бы хотелось выразить признательность русскому и украинскому правительствам за разрешение нам вернуться. Мне бы хотелось приветствовать крымчан русской и украинской национальности. Вместе мы будем работать над построением здорового и счастливого сообщества в пример всему миру.

Пришло время для крымского народа заново обрести национальное самосознание. Мы должны сделать это, исследуя нашу богатую историю, наследие и традиции (…)

Наши когда-то блестящие интеллектуальные и культурные традиция и наследие, которые были похоронены в царскую, а затем в коммунистическую эры, теперь должны быть извлечены из забвения. Правда лежит погребённая под камнями. Но и у камней есть голоса, и мы должны прислушаться.

Мы все знаем, что был предпринята попытке уничтожить все следы татар Крыма: памятники были сравнены с землей, мечети превращены в прах, кладбища разрушены и залиты цементом. Татарские названия были устранены с карт, наша история искажена, а наши люди силой выдворены в отвратительное изгнание.

Наша былая государственность основывалась на трех фундаментальных и неизменных столпах (…)

Первым и наиболее важным была наша наследственная преемственность Чингизидов. Коммунистическая пропаганда пыталась отделить татар от их Великого Отче, господина Чингиз-Хана, через его внука Бату и старшего сына Джуче. Эта же пропаганда пыталась скрыть факт, что мы - сыновья Золотой Орды (!…)

Я с гордостью заявляю, что видный академик Лондонского университета, который всю свою жизнь занимался изучением происхождения крымских татар, опубликовал результаты своих исследовании, которые возвращают нам наше законное богатое наследие.

Вторым столпом нашей государственности была Оттоманская империя (…) Мы все – часть большой тюркской нации, с которой у нас прочные и глубокие связи я сфере языка, истории и культуры.

Третьим столпом был Ислам. Это наша вера. Мы должны теперь вырабатывать новое самосознание, основанное на бережном сохранении нашего прошлого, которым мы должны всегда гордиться, в честности на этих трех фундаментальных столпах, а также вбирающее в себя новые запросы и современные мировые течения.

Примеры нашего былого величия и нашего вклада в человеческую цивилизацию неисчислимы. Крымско-татарский народ был когда-то (и не так давно) сверхдержавой в регионе. Мы должны помнить, что до правления Петра Первого, известного как Петр Великий, в конце 17 века, Романовы продолжали платить дань Ханству. Воинский героизм и мужество наших солдат и всадников вошли в легенды во всем мире. Татары, русские, украинцы, турки-османы, поляки и другие - все проявляли себя как в культурной, так и в военной сферах в те бурные романтические времена.

Крымско-татарский народ в самом начале века возглавлял мусульманский и тюркский мир в его философском поиске. Мы вернём это интеллектуальное лидерство. Я хочу заверить Курултай, что в нашем поиска того, что должно быть гордым и благородным крымско-татарским народом, в создании процветающего крымского сообщества и, главное, в нашем почетном деле, каковым является наше божественное право вернуться домой, - во всех этих начинаниях крымско-татарский народ имеет как за рубежом, так и в «ближнем зарубежье» много друзей, стремящихся помочь нам достичь этих высоких целей.

Мне хотелось бы выразить свою любовь и признание благородному крымско-татарскому народу, свою верность нашему героическому лидеру Мустафе Джемиль-Оглы, свою дружбу нашим русским и украинским братьям и пожелать самого наилучшего для успешного проведения сессия Курултая.»

Перевод с английского,

3. Адресовано Величественному Татарскому народу, который является Знаменитой Золотой Ордой

Существуют несколько народов в мире, которые могут предъявить права на такое грандиозное наследие как можете Вы. Существуют также несколько народов, которые пережили столь трагическое страдание с таким достоинством. Всех кто был свидетелем событий нескольких последних лет со времен Перестройки испытывают чувство восхищения и они относятся с благоговением к Вашему характерному трудолюбию и эмоциональному самообладанию.

Представленного перед Вашим величественным примером, Меня в равной мере переполняют чувства печали и радости. Но входя в новое тысячелетие, у нас нет места для печали.

Наша великая история зародилась на пороге последнего тысячелетия со славной жизнью нашего прародителя, повелителя Чингиз Хана. Но не только наш величественный Повелитель завоевал мир и создал самую большую империю в мировой истории, простиравшуюся от сердца Европы до берегов Кореи, а также он был основателем величайших цивилизаций в истории человечества, которые включали династию Юань в Китае, Моголов в Индии, Хулагидов в Персии и конечно нашу собственную Золотую Орду.

Мы должны смотреть в будущее и мы много имеем, чтобы стремиться к этому. Несомненно, кровь Повелителя Чингиз Хана течет в наших жилах. Возрождение всех Татар начнется с нового тысячелетия!

Ваш покорный слуга, Джеззар Гирай

4. Адресовано клану (династии) Гиреев :

(2000г., перевод с английского)

Как известно, король Артур увидел двух драконов, сражающихся в смертельной схватке, и понял что на этом месте будет основан мифический город Камелот. Увидев тоже самое удивительное предзнаменование наш величественный прародитель понял где будет воздвигнут Бахчисарай. Как вы знаете, ротонда с двумя огнедышащими драконами встречает посетителя у ворот Бахчисарая.

Однако король Артур и Камелот являются чистейшей мифической выдумкой. Победоносная Золотая Орда, потомки самого величественного Повелителя Чингиз Хана, и прекрасный город Бахчисарай являются историческими реальностями. Годы искажения фактов нашей истории убедили казанских татар думать что они не татары во всем а булгары, и те же самые пропагандисты успешно убеждали мир, что Золотая Орда была уничтожена Иваном Грозным, когда конец ее существования был положен в Бахчисарае в 1783 году.

Мир полагает, что Бахчисарай, как Камелот является плодом богатого воображения. Только ясным и недвусмысленным пониманием нашей собственной идентичности мы можем поистине верить в успех на повторное появление на мировом поприще из дымки мифа и фольклора. Необходимо проделать много работы! - это наш долг и долг каждого Татарина где-бы и кем-бы он ни был.

Ваш преданный сын Джеззар Гирай

Их Высочество Наследный принц Крыма и Золотой Орды Джеззар Раджи Памир Гирай в настоящее время проживает в Лондоне.

5. Коротко о крымской династии Гирей, происхождение и родословие. Крымские ханы и территориальное наследие Золотой орды

Гиреи (Гераи, Гираи; крым. Geraylar, گرايلر‎; ед. ч. - Geray , گراى) династия ханов (Чингизиды, потомки ханов Джучи и Бату), правили Крымским ханством с начала XV века до присоединения его к Российской империи в 1783 году.

Основателем династии был первый хан Крыма Хаджи I Гирей , в результате военной и политической помощи Великого княжества Литовского добившийся независимости Крыма от Золотой орды. Вероятно, большую роль в создании независимого Крымского ханства сыграла помощь дочери хана Тохтамыша Ненке-джан Ханум, а также военная помощь и тесное экономическое сотрудничество со стороны православного княжества Феодоро.

1. С 1428 года попытки управлять Крымским улусом Золотой орды неоднократно делает Хаджи Гирей и его отец Гыяс-ад-дин Таш Тимур.
2. XIV - сер. XV века - войны генуэзцев с княжеством Феодоро за земли южного берега Крыма. На горных перевалах Главной гряды возникают многочисленные укрепления – исары, крепости Камара, Фуна. В 1433 году православное население Чембало (Балаклава) поднимает при поддержке феодоритов восстание. Принц Феодоро Алексей II правит городом. В 1434 военная экспедиция Карло Ломеллино из 6 тысяч наемников выбивает его из города, затем Авлиту и Каламиту (Инкерман) и двигаются на Солхат вместе с 2 000 генуэзцев из Кафы. В урочище, которое теперь называется Франк Мезар (Могила католиков) татарская конница Хаджи Давлет Гирея разбивает войска итальянцев наголову. В этой или другой битве гибнет князь Алексей I. Вскоре две сотни татар отправляются в Чембало и освобождают нового князя Алексея II.
3. 1441 (1443) год - образование независимого Крымского Ханства с опорой на военные силы Великого княжества литовского (командовал маршал Радзивилл). В союзе с Алексеем II князем православного княжества Феодоро Хаджи Давлет Гирей успешно теснит генуэзцев, получает выходы к морю (порт феодоритов Авлита у Инкермана) и город Гезлев (Евпатория). При дворе Давлет Гирея воспитывается Улубей-Грек – наследник мангупского князя принц Исаак, затем зять хана и князь Феодоро с 1456 по 1475.
4. 1467 — 1515 годы — Менгли Гирей I (третий сын Хаджи Давлет Гирея) провел детские годы как почетный заложник (аманат) в Кафе и там получил всестороннее образование, при поддержке отца своей жены могущественного бека Ширина надолго утверждается на крымском престоле.
5. 1475 год - Османский флот и войско (командует Гедик Ахмед паша) завоёвывает генуэзские владения и княжество Феодоро (в обороне Феодоро против турков воюет конница Менгли Гирея). Затем Крымское ханство попадает в вассальную зависимость от Османской империи. Через какое-то время Менгли Гирей получает поддержку Османов, возвращает себе ханский престол, основывает новую столицу — город Бахчисарай между нескольких прежних городов (Кырк-ор, Эски-Сала, Салачик, Кырк-ер), строятся дворцы Ашлама-сарай и при сыновьях Менгли Гирея — Хан-сарай (1519). В военном союзе с Московским царством Менгли Гирей расширяет влияние на север и восток от Крыма. Основной соперник Менгли Гирея хан Золотой орды Ахмат, его поддерживает король Речи Посполитой Казимир IV. В 1482 войска Менгли Гирея по просьбе Ивана III выгоняют польско-литовские войска из Киева. В 1502 году войска Крымского ханства и Московского царства окончательно уничтожают Золотую орду, что впоследствии приводит к серии войн за право контроля над Казанским и Астраханским ханствами, точку в которых поставил лишь царь Иван Грозный (правнук эмира Мамая), захватив Казань в 1552 и Астрахань в 1556 .

О происхождении имени Гирей точных сведений нет . В качестве династического имени им стал пользоваться только третий крымский хан Менгли Гирей, основатель Бахчисарая.

Существует несколько версий родословной Хаджи Гирея, вызывающих споры как среди самих Гиреев, так и среди историков. Согласно наиболее распространённой версии, Гиреи происходят из Тугатимуридов от Джанак-оглана, младшего брата Туй Ходжи оглана, отца Тохтамыша. Старший сын Джанак оглана, Ичкиле Хасан оглан, отец Улу Мухаммеда, родоначальник династии Казанских ханов.

Некоторые представители династии занимали также престол Казанского, Астраханского и Касимовского ханств. Причем, Казанское и Астраханское ханство крымские царевичи (султаны) захватывали военной силой. А на престол зависимого от Москвы Касимовского ханства, а затем после покорения Казани и Астрахани и на высшие должности в эти города Чингизидов из рода Гирей назначал Иван Грозный.

Девлет I Гирей известен своими войнами с Иваном Грозным. Последним Гиреем на крымском троне был Шахин Гирей, который отрёкся от престола, переехал в Россию, а затем в Турцию, где был казнён. Существовала побочная линия Чобан Гиреев, один из представителей которой - Адиль Гирей - занимал крымский престол.

Многие представители династии переселялись на Западный Кавказ и влились в адыгскую аристократию. Этому способствовали давние традиции воспитания наследников крымского престола среди аталыков ( — воспитатель, буквально «отцовствующий) из кабардинской военной (черкесской) аристократии, а также то, что большинство крымских ханов были женаты на дочерях из княжеских семей Кабарды.

Крымские ханы и территориальное наследие Золотой орды

«Наконец, после падения Золотой Орды в 1502 г. на ее территории возникает ряд самостоятельных государств, каждое из которых возглавляет хан. Однако расстановка сил в них принципиально иная, чем была в Улусе Джучи в период многовластия. Если все ханы распадающейся Золотой Орды считались равными и претендовали в отношениях с Европой на статус «императоров», то теперь между правителями различных татарских ханств устанавливаются отношения как между старшими и младшими, что немедленно отражается и в официальных документах, и в свидетельствах современников.
Фактическим правопреемником ханов Золотой Орды стал крымский хан. Именно крымский правитель Менгли-Гирей в 1502 г. окончательно разгромил хана Шейх-Ахмада, что ознаменовало падение Золотой Орды. Тем не менее, формально прекращение существования Улуса Джучи или Улуг Улуса (именно так называлась Золотая Орда в официальной документации) не было зафиксировано. Напротив, еще в 1657 г. крымский хан Мухаммад-Гирей IV именовал себя в послании к польскому королю Яну-Казимиру «Великой Орды и Великого царства, и Дешт-кипчака, и престольного Крыма, и всех татар, и многих ногаев, и татов с тавгачами, и живущих в горах черкесов великий падишах я, великий хан Мухаммед-Гирей » . Включение в титул хана элементов «Великой Орды» и «Дешт-кипчака» однозначно свидетельствует о претензиях крымских ханов на полноправное преемство от ханов Золотой Орды.
И западные монархи воспринимали их в качестве таковых. В частности, польские короли продолжали признавать свой вассалитет от крымских ханов на южнорусские земли, получать от них ярлыки и выплачивать за них дань Крыму – несмотря на то, что московские государи еще на рубеже XV-XVI вв. отвоевали эти территории и не собирались уступать их ни крымским ханам, ни польским королям. Польский историк начала XVI в. Матвей Меховский называет крымского хана Мухаммад-Гирея «государем Перекопским» и «Крымским императором»; другой польско-литовский историк середины XVI в. Михалон Литвин также называет крымского хана caesar (цезарь, т. е. опять же – император).
Несомненно, и у крымских монархов, и у их западноевропейских дипломатических партнеров были основания считать именно крымского хана основным правопреемником ханов Золотой Орды: в первой половине XVI в. крымские ханы стали проводить активную политику по «собиранию земель» Улуса Джучи под своей властью: еще в первой половине 1520-х гг. Мухаммад-Гирей I захватил Астрахань и посадил там ханом (правда, на очень короткий срок) своего сына Бахадур-Гирея, а в Казани – своего брата Сафа-Гирея. Таким образом, практически все владения Золотой Орды от Поволжья до Черноморья оказались в руках одного семейства Джучидов. Впрочем, с гибелью Мухаммад-Гирея (1523 г.) его амбициозные планы рухнули, и объединение Улуса Джучи в одних руках так и не состоялось. Тем не менее, Крым, как мы имели возможность убедиться, еще на протяжении столетий сохранял право преемства от золотоордынских ханов, признаваемое и в Европе….»

Почекаев Роман Юлианович , к. ю. н., доцент кафедры теории и истории права и государства Санкт-Петербургского филиала Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Санкт-Петербург). Работа «Статус ханов Золотой Орды и их преемников во взаимоотношениях с государствами Европы»

6. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ КРЫМСКОГО ХАНСТВА

Форму правления Крымского ханства можно определить как сословно-представительную, ограниченную монархию , хотя в период средневековья большая часть государств, особенно мусульманских, были абсолютными монархиями. В этом отношении Крымское ханство больше напоминало европейскую монархию английского образца. Крымский хан сосредоточил в своих руках большую власть, но она ограничивалась таким коллегиальным органом, как Диван (государственный совет), имеющим контрольно-наблюдательные функции, а также знатными и могучими беями. Хан не мог изменить привилегии знати. Представители разных сословий обладали определенной независимостью перед ханом и беями.

С целью укрепления вновь созданного ханства Хаджи Герай четко обозначает место, значение и права каждой группы его населения. Так, ярлыком (указом) 1447 г. он определяет 2 категории «управителей» - военную и гражданскую. К первой относились (по старшинству) беи и огланы (царевичи), темники, тысячники и сотники; ко второй - судебные чины: кади и кадиаскеры. Все остальные, кроме духовенства, относились к податному сословию. Они платили ясак (натуральную подать), а также подати за пастбища, за торговое место, с городского ремесла, купцы платили за ввоз и вывоз товаров пошлину как хану, так и беям. Подданные ханства были свободными людьми. В Крыму никогда не было крепостной зависимости.

Уже при Хаджи Герае закладываются основы государственного устройства Крымского ханства, имеющего черты децентрализованного государства. Его территория делилась на административно-территориальные округа - бейлики , охватывавшие значительную часть территории бывшего улуса и являвшиеся феодальными княжествами. Во главе бейлика стоял старший представитель бейского рода. Бейлик был устроен по образцу ханского владения: имелись Диван, калга, нуреддин, муфтий, осуществлялось правосудие. Беи имели свое знамя, герб (тамгу), печать, командовали воинскими формированиями, которые подчинялись хану как верховному главнокомандующему. Некоторые влиятельные беи могли от своего имени вступать в отношения с соседними государствами, но прерогативу представлять интересы государства имели послы хана. Иногда иностранные представительства не признавали заявления хана, если оно не было подкреплено точно такими же заявлениями беев - причем от имени самих беев.

Наиболее известными семействами, представлявшими родовую аристократию, были Ширин, Барын, Яшлав, Аргын, Кыпчак, Мансур, Мангыт, Сиджеут . Крымские беи имели большое влияние на избрание ханов из правящей династии. Бывали случаи, когда хана избирали, не дожидаясь султанского утверждения кандидата, а поднимая его по ордынскому обычаю на войлочной кошме. Затем турецкий султан своим решением утверждал выбор крымской аристократии.

Кроме родовой аристократии - беев - при Сахибе Герае (1532-1551 гг.) появляется служилое дворянство - капы-кулу , получившее наследственные привилегии за усердие и личную преданность хану. Капы-кулу входили в собственную гвардию хана, созданную им по образцу турецких янычар.

7. Иерархия власти в Крымском ханстве

Хан . Гераи вели свою родословную от Чингисхана, и чингисидский принцип преемственности власти сохранялся во всей истории Крымского ханства. Хан определял первого (калгу) и второго (нуреддина) наследников. Хан пользовался правом верховного владения землей. Но у хана был и собственный домен, расположенный в долинах Альмы, Качи и Салгира. Хану также принадлежали все соляные озера и необработанные земли - меват. Часть из этих владений он мог только раздавать своим вассалам. Крымский хан имел личную охрану и конных телохранителей, множество слуг, содержал пышный двор, являлся главнокомандующим всеми войсками ханства, имел исключительное право чеканить монету. Доходы хана складывались из налогов: ханская подымная подать, десятина с урожая хлеба и приплода скота, подать с оседлого населения, взимавшаяся за возделанные земли. Христиане сверх того платили особый налог «харадж».

Полномочия хана были достаточно широкими. Он составлял международные договоры, объявлял состояние войны или мира, вынося свои решения на рассмотрение Дивана, предоставлял военную помощь соседним государствам. Хан издавал ярлыки, которыми регулировал хождение национальной валюты и налогообложение, жаловал своим подданным земли. Хан назначал судей-кадиев, имел право помилования, но мог приговорить к казни только согласно решению Дивана. Хан имел право назначения и снятия с постов высших должностных лиц: калги, нуреддина, op-бея, сераскеров, визиря, муфтия и др.

Хан подписывал документы как «Великий хан Великой Орды и Престола Крыма и Степей Кыпчака «. Некоторые ханы проводили независимую политику, не считаясь с волей султана. Так, Ислам III Герай, когда его избрали ханом, заявил визирю султана: «Не осаждайте меня предупредительными письмами, что с таким-то гяуром не хмуриться, такому-то показывать вид расположения, с таким-то не ладить, такого-то не огорчать, с таким-то так поступать, заглазно давая отсюда распоряжения по тамошним делам; не путайте меня, чтобы я знал, как мне надо действовать «. Крымские ханы пользовались огромным уважением в Стамбуле. Особенно возрастало их влияние при дворе султана во время войн Османской империи, в которых участвовал крымский хан со своим войском.

Со второй половины XV в. на порядок наследования ханского престола стал влиять турецкий султан, имевший для этого политические (по договору 1454 г.) и религиозные (как халиф - глава мусульман мира) основания.

Процедура утверждения ханов была следующей: султан через своего придворного посылал будущему хану почетную шубу, саблю и украшенную драгоценными камнями соболью шапку, а также собственноручно подписанный приказ (хаттишериф), который зачитывался собранным в Диване крымским беям. Вступившему на престол хану вручались особый стяг и ханский бунчук.

Калга . Калга-султан - официально объявленный ханом наследник из рода Гераев. Этот сан был впервые введен Менгли I Гераем. Турецкий султан обычно с уважением относился к воле хана и почти всегда назначал того, на кого указывал крымский правитель.

Калга - первый после хана сановник. Калга проходил своеобразную практику управления государством при правящем хане. Если хан не мог или не хотел принять участие в военном походе, командование войсками брал на себя калга, а в случае его отсутствия - нуреддин. Его постоянная резиденция и администрация находились в Акмесджите (современный Симферополь). Калга имел своего визиря, казначея-дефтердара, судью - кади. Калга вел заседания своего Дивана, в котором рассматривались различные судебные дела. Протоколы судебных процессов отправлялись в ханский Диван, где выносили окончательный приговор. Приказания калги о привлечении кого-либо к суду, его военные приказы, пропуска и все повеления имели силу ханских.

Калга не имел права чеканить монету. Он получал во владения значительный удел (калгалык), который включал в себя земли в верховьях Альмы вплоть до Чатырдага, а также северный склон горы и долину Салгира. Калгалык являлся государственной собственностью и не мог передаваться по наследству. Калга мог пожаловать своему приближенному землю только во временное пользование. Часть своего дохода калга получал в виде жалованья от турецкого султана.

Нуреддин . За калгой в крымской иерархии следовал нуреддин-султан, обычно это был брат хана. Он также считался наследником престола после калги. В отсутствие хана и калги он брал на себя командование армией. Его официальная резиденция находилась во дворце Качи-Сарай в долине Качи. Он, как и калга, имел своего визиря, казначея - дефтердара, судью - кади и не мог чеканить монету. Нуреддин получал также жалованье от султана.

Великий бей - представитель одного из известных и влиятельных бейских родов, наделенный ими статусом наиболее авторитетного бея. После определения статуса великий бей назначался ханом на высокую государственную должность. В задачи великого бея входило быть «оком и ухом хана», то есть исполнять обязанности его деятельного визиря, выполняя функции первого министра государства. Он - высший хранитель ханского имущества, все государственные дела находились в его руках. Бей получал треть годовых поминков (дани) - это была его старинная привилегия, как и обязанность командовать личной гвардией хана. Бей следил за общественным порядком в столице и ее округе. Иногда власть великого бея превышала на практике компетенцию нуреддина.

Муфтий - высшее духовное лицо, верховный толкователь шариата. Судьи в своих решениях исходили от объяснения муфтием тех или иных положений мусульманского права. Муфтий толковал законы и принимал фетвы (решения, заключения), являясь своеобразным надзорным органом. При несоответствии принятых ханом решений нормам Корана муфтий выносил постановление об их недействительности и объявлял незаконными, ограничивая таким образом власть крымского хана.

Если в Крым приходили подарки от зарубежных правителей, то муфтий получал их наравне с ханом. Он вел самостоятельную переписку. Ему и его ближайшим помощникам и другим значительным духовным лицам принадлежали владения в различных частях Крыма, входившие в их духовный домен (ходжалык). Число деревень ходжалыка достигало двадцати. Другой формой духовного недвижимого имущества являлись вакуфные земли, то есть земли, переданные мусульманской общине правоверным мусульманином. Доходы с вакуфных земель шли на содержание какой-то определенной мечети, медресе, мектебе, приюта для одиноких стариков, иногда даже светского сооружения - дороги, моста, фонтана-чешме. Муфтий осуществлял верховный надзор за использованием строго по назначению вакуфных земель, размер которых достигал 90000 десятин.

Op-бей . В обязанности op-бея входило поддержание внешней безопасности государства, контроль за сохранностью его границ. Он также осуществлял надзор за всеми ордами ханства, обитавшими вне Крымского полуострова. Его резиденция находилась в крепости Op-Капы (Перекоп), расположенной на перешейке, соединявшем полуостров с материком. Op-Капы защищала Крым от вторжения вражеских войск, поэтому на должность op-бея назначались обычно беи Ширинские за близость к династии Гераев. Французский дипломат XVIII в. Пейсонель пишет о том, что по значению эта должность считалась одной из самых главных в ханстве. Op-бей имел доходы от соляных промыслов.

Сераскеры . Сераскерами назывались князья ногайских орд - Едисан, Буджак, Едичкул (или Едишкул), Джамбойлук и Кубанской - кочевавших вне полуострова. Они являлись одновременно правителями этих территорий и командующими войсками под управлением главнокомандующего - хана. Подчиняясь хану, они нередко выходили из-под его контроля, отправляясь в самочинные походы, входя в сепаративные сношения с соседями, особенно с северокавказскими властителями. Нередко дело доходило до прямой вооруженной борьбы с ханами. Несмотря на подчас непредсказуемую политику сераскеров, ханы слишком ценили воинскую доблесть и силу причерноморских орд. Поэтому они, заботясь об экономическом состоянии орд и развитии в них религиозных и общественных учреждений, защищая орды от нападений соседних народов и применяя широкий спектр дипломатии, держали сераскеров в русле общегосударственной политики. Ведь сераскеры могли вывести в поле едва ли не большее количество всадников, чем сам хан.

Ширины и другие знаменитые бейские роды. Главы четырех бейских родов: Ширин, Яшлав, Барын, Аргын - составляли совет карачи (караджи ). По сути, именно они избирали хана. Как правило, ни один важный государственный вопрос не мог быть решен ханом без их согласия. Ширин-бей не всегда защищал интересы этой высшей аристократии, а нередко придерживался родовой политики. Ширин-бей вел личную переписку с зарубежными государственными правителями, имел свой административный аппарат, а также собственного калгу и нуреддина.

Бейлики — удельные владений беев главных крымских родов

Яшлав курировал дипломатические отношения с Москвой. Любой мурза или ага был готов поддерживать своего бея, рассчитывая на земельные и иные пожалования. Аристократия, опираясь на своих мурз, иногда выступала и против хана, если он нарушал их права и интересы. Стамбул старался поддерживать оппозицию ханам и защищал старинное равноправие карачи и хана - ведь беи сдерживали устремления хана к укреплению центральной власти и к самостоятельности от империи. Владения карачи назывались бейликами, беи осуществляли здесь правосудие. Бейлик Ширин включал земли от г. Карасубазара (Къарасубазара) до г. Эски-Крыма (Эски-Къырыма) и от Сиваша до северных склонов Средней гряды. К западу от владений Ширин находились бейлики его союзников Барын и Аргын. В бейлик Яшлав входили земли между реками Альма и Бельбек. Каждый из беев имел свое войско.

Чтобы усилить свою независимость от аристократии, Сахиб I Герай (1532- 1551 гг.) решил опорой для себя сделать недавно пришедший на полуостров мангытский бейский род Мансур , имевший за собой десятки тысяч кочевников. С того времени и до сих пор крымские татары территорию между Джанкоем и Тарханкутом, где расположились кочевники, называют Мангыт ери . Между родами Мансур и четырех карачи началась ожесточенная борьба за первенство в ханстве. В результате этой борьбы сила и влияние рода Мансур фактически сравнялись с могущественным родом Ширин. Но даже в периоды ослабления рода Ширин его официальный статус оставался более высоким, чем статус рода Мансур.

Ана-бейим , улу-хани . Должность ана-бейим (валиде ) занимала мать либо сестра правящего Герая. Должность улу-хани обычно хан давал одной из старших своих сестер или своих дочерей. Эти две сановные особы были достаточно влиятельны при ханском дворе, имели узкий круг придворных, доходы от подвластных деревень, а также отчислений из ханской казны.

Кадиаскер - верховный судья, он передавал все судебные приговоры в Диван для вынесения окончательного решения и ведал всеми тяжбами, возникающими среди мурз. Казнадар-башы - великий казначей - вел учет всех доходов хана. Дефтердар-башы - главный контролер - вел учет всех расходов государства. Диван-эфенди - секретарь Дивана, хранитель всех списков и писем. Во время заседания Дивана он зачитывал письма и документы, назначенные ханом для оглашения.

Диван
Диван - государственный совет, высший орган власти, исполнявший объединенные функции исполнительной, законодательной и судебной власти. В него входили: хан, муфтий, калга, нуреддин, беи (сераскеры трех орд, ор-бей, карачи), визирь, кадиаскер, казнадар-башы, дефтердар-башы и другие высшие должностные лица.

Именно в Диване принимались окончательные ответственные решения по таким вопросам, как объявление войны и мира, предоставление военной помощи иностранным государствам. В Диване представлялись иноземные послы, зачитывались грамоты зарубежных государств.

Диван был также судом высшей инстанции, рассматривал окончательно гражданские и уголовные дела, а также дела о спорах между мурзами. Только Диван мог вынести приговор о смертной казни. В Диване чаще всего происходила процедура вступления в должность или снятия с должности крымского хана. Кадиаскер произносил приговор по решению муфтия, а хан в заключение издавал приказ.

Диван определял размер содержания, выделяемого на ханский двор и дворец. Диван в более узком составе (кучюк Диван): хан, калга, нуреддин, ор-бей, сераскеры, визирь, кадиаскер, пять беев - решал вопрос о судьбе очередного военного похода и количестве необходимого войска. Решения Дивана были обязательны для всех крымских татар независимо от того, в каком составе он собирался. Но бывали случаи, когда хан не мог собрать Диван: его члены не являлись, чтобы парализовать проведение в жизнь той или иной инициативы Герая.

Эльведин ЧУБАРОВ

8. Султан Хан-Гирей исследователь культуры адыгских народов, автор «Записок о Черкессии»

Родившись в семье пророссийски настроенного бжедугского князя (1808 г.), он в раннем возрасте, после смерти отца, попал в распоряжение командира Отдельного Кавказского Корпуса генерала А.П. Ермолова, который «занялся юным Гиреем», поручив его директору местной гимназии.

Выпускник кадетского корпуса Хан-Гирей участвовал в русско-иранской (1826-1828 гг.) и русско-турецкой войнах (1828-1829 гг.), где был награжден серебряной медалью. После службы в лейб-гвардии Черноморском эскадроне, Хан-Гирей был переведен в лейб-гвардии Кавказско-горский полуэскадрон, где проходили службу Ш.Б. Ногмов, С. Казы-Гирей, М. Кодзоков (отец Д.М. Кодзокова) и др. Вся его короткая жизнь была связана с этим полуэскадроном, где он дослужился до чина полковника, стал флигель-адъютантом и командиром Кавказско-горского полуэскадрона.

Проявив себя не только храбрым офицером на поле брани, но и широко мыслящим общественным и политическим деятелем, патриотом Кавказа и России, он задумывается над тем, как обеспечить это присоединение мирными средствами. С этой целью он пишет по поручению императора Николая I свой историко-этнографический труд «Записки о Черкесии ».

За семь лет научной и литературной деятельности он написал еще несколько работ, в том числе «Черкесские предания », «Мифология черкесских племен », «Наезд Кунчука » и др.

Но хозяйственные проблемы и экономические перспективы адыгских народов – в центре внимания основного труда С. Хан-Гирея «Записки о Черкесии», где второе отделение второй части книги называется «Промышленность». В данной части книги Хан-Гирей освещает различные стороны «народной промышленности» — земледелие, скотоводство, традиционные промыслы, торговлю и т.д.

Переход народа от кочевничества к оседлости, навыки земледелия у адыгов уходят, по мнению Хан-Гирея, в глубокую древность. Затрудняясь определить, «когда этот народ перешел от пастушеского состояния к состоянию земледельца», он лишь отмечает, что хлебопашество введено в Черкессии с весьма давних времен». На это указывают и фольклорно-этнографические данные: «В описаниях божеств мифологии этого народа мы видели, что в Черкесии чтили некоего Созереша, покровителя хлебопашества и ему в известное время приносили благодарственные молебствия».

Подробнее: С.А. Айларова, Л.Т. Тебиева. Султан Хан-Гирей о хозяйственной культуре адыгских народов http://svarkhipov.narod.ru/pup/tebi.htm

9. Султан Гирей Клыч — командир горцев в Казачьем корпусе генерала П. Н. Краснова в составе немецко-фашистских войск

Среди горских Гиреев знаменит Келич-Султан-Гирей (Султан-Гирей Клыч , тур. Sultan Kılıç Girey — полковник, начальник Черкесской Конной Дивизии

Родился в 1880 году в ауле Уяла (ног. Гнёзда), по другим данным в Майкопе). Закончил кадетский корпус и военное училище. Участник подавления революции 1905 года.

Клыч начал Первую мировую войну ротмистром и командовал 3-й сотней Черкесского конного полка, и на этой должности окончил войну полковником и командиром этого полка, получив все возможные в его положении награды, включая Орден Св. Георгия и Оружие.

Летом 1917 года - полковник, участник корниловского выступления. 25 марта 1918 года по представлению командующего войсками Кубанского края за боевые отличия произведен в генерал-майоры. В Добровольческой армии он уже к осени назначается командиром 2-й бригады 1-й Конной дивизии, а 21 декабря - начальником Черкесской Конной Дивизии («Дикой дивизии »). В 1920 году после поражения и эвакуации ВСЮР в Крым, вместе с остатками своей дивизии перешёл с разрешения грузинского правительства границу Грузинской республики, где и был интернирован. Затем уехал в Крым, а оттуда по приказу генерала Петра Врангеля в Карачаевскую область Северного Кавказа, для организации «бело-зеленых» отрядов. Командуя сформированными отрядами, в боях с Красной армией, потерпел поражение и вновь бежал в Грузию. Весной 1921 года эмигрировал за границу.

В эмиграции стал одним из руководителей националистической «Народной партии горцев Северного Кавказа », боровшейся за отторжение Северного Кавказа от СССР и создание Северо-Кавказской республики. Являлся членом её ЦК, входил в состав «Комитета независимости Кавказа », состоявшего из руководителей грузинских, армянских, азербайджанских и горских националистов.

В Вторую мировую войну он вместе с другими кавказскими и закавказскими националистами организовал ряд «Национальных комитетов» и принял активное участие в формировании воинских горских частей и командовал горцами в Казачьем корпусе ген. П. Н. Краснова. В начале 1943 года созданная им Кавказская дивизия была переведена в Италию, где в мае 1945 года интернируется англичанами в Обердраубурге. 29 мая, в числе 125 кавказских офицеров он был доставлен в Юденбург, передан органам НКВД и этапирован в Москву . Вместе с генералом Красновым и другими казаками по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР был приговорён к повешению и казнён в Москве 16 января 1947 года .

10. Чеченская линия Гиреев

Деникинский правитель Чечни Алиев Эрис Хан Султан Гирей

В ходе гражданской войны на Северном Кавказе в 1919 г. главнокомандующий вооружёнными силами Юга России Антон Деникин «правителем Чечни» назначил именно генерала Ирисхана Алиева.

По происхождению Алиев — выходец из селения Эрсеной и был женат на дочери чеченца генерала Арцу Чермоева — княжне Салиме.

В то время высшими званиями в военной иерархии считались генерал от кавалерии, генерал от артиллерии и генерал от инфантерии (пехоты). Имея очень высокий военный чин генерала от артиллерии, Эрис-Хан Алиев прославился в качестве командира артиллерийской бригады в русско-турецкой войне 1904 года. Кроме того, участвовал он в русско-японской и в первой мировой войне, командуя одно время даже российским корпусом (огромным соединением, состоящим из нескольких дивизий). Горец в качестве командующего корпусом русской армии – огромная редкость для того времени.

Генерал от артиллерии Алиев Эрис-Хан Султан-Гирей родился 20 апреля 1855 года, окончил военное Константиновское и Михайловское артиллерийские училища, произведен в подпоручики Кавказской гренадерской артиллерийской бригады.

По окончании в Михайловской артиллерийской академии Алиев последовательно командовал 7-й батареей гвардии 3-й артиллерийской бригады, дивизионом и 5-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизией. Первой компанией, в которой участвовал Алиев, была русско-турецкая война 1877-1878 гг., причем здесь он награжддается орденом Станислава и св. 3-х степеней с мечами и бантом. За участие в русско-японской войне войне 1904-05 гг., в период Мукденских боев, Алиев награжден золотым оружием. В одно время, в ходе боев за Мукден, он был даже назначен (вместо генерала Лицевича вышедшего из строя) временно исполняющим обязанности главнокомандующего Русским фронтом. За участие в этой войне Алиев был награжден золотым оружием и орденами: св. Георгия 4-й ст., Станислава и Анны 1-х степеней с мечами.

В своей книге «Записки русского офицера» Деникин описывает поражение русской армии в одном из сражении в русско-японской войны 1904 года. Как пишет автор, армия дрогнула и начала отступать. Дело шло к бегству. А больших резервов для того, чтобы остановить наступление японцев, не было. Русская армия, по описанию Деникина, «вот-вот побежит»… Как вдруг воюющие стороны с изумлением услышали звуки музыки. И увидели бригаду Алиева, которая выкатилась на пригорок со своими орудиями. Все подумали, что он с ума сошел. Бригада – это, конечно больше чем полк, но не в силах остановить отступление такой махины, как армия! Тем не менее, Алиев дал приказ артиллерии выступить вперед. Артиллеристы начали нахально расстреливать наступающих японцев. Во вражеских рядах наступило замешательство. Храбрые воины, японцы, видимо не ожидали такого поворота событий. Они решили, скорее всего, что вскоре последует какая-то более масштабная акция, что в контрнаступление идут резервные силы русской армии. Им в голову не пришло, что дерзкий артиллерийский огонь есть ни что иное, как психологическая атака. И она достигла своей цели: японцы дрогнули. Эти несколько часов оказались достаточными для организации отступления отдельных воинских соединений». Уже тогда Эрис-Хан Алиев попал в поле зрения Антона Деникина.

Алиев был одним из двух генералов при отречении императора Романова (второй генерал Гуссейн-Хан Нахичеванский, азербайджанец по происхождению.). Оба они оставались верными своей присяге до конца.

В мае 1918 Алиев выехал из Петрограда, где находился в распоряжении Верховного главнокомандующего, в Чечню. На Кавказе он предложил свои услуги правительству горцев Кавказа и в ноябре 1918 зачислен в распоряжение главнокомандующего Добровольческой армией. В марте 1919, после занятия Чечни частями генерала В.П. Ляхова, Алиев прибыл в Грозный и на съезде чеченских народов избран Верховным правителем Чечни. Как считал генерал, большевики несут разрушение и гибель малым народам. Поэтому он и ответил согласием на предложение Антона Деникина стать белогвардейским правителем Чечни.

Деникин пришел на Кавказ в январе-феврале 1919- го, когда большевики уже установили власть в регионе. Как известно, эпицентром военных конфликтов с белогвардейцами стали Чечня. Ингушетия и позднее Дагестан. И здесь, в Чечне, он столкнулся с ожесточенным сопротивлением, имевшим свою подоплеку. Дело не в том, что Чеченцы и Ингуши разделяли взгляды большевиков, являлись их сторонниками по убеждениям. Суть в другом, участвуя в военных действиях против Деникина, вайнахи воевали против казаков, на которых опирался белогвардейский генерал. Причиной противостояния являлся земельный вопрос. Среди прочего в ходе правления Деникина были разгромлены чеченские аулы, не признавшие власть Добровольческой армии. В знак протеста против жестокости и насилия в отношении горцев со стороны генерала Эрдели, а также осуждения добровольцами ответных действий горцев, генерал Алиев заявил о своей отставке.

Большинство простых людей, поверив большевикам, примкнуло к ним. Поэтому судьба сторонников независимости северокавказских республик таких как Тапа Чермоева и тех, кто надеялся на реставрацию великодержавной Россиии в лице Ибрагима Чуликова и генерала Эрис-Хан Алиева была предопределена.

После отставки генерал Алиев отошел от Деникина, причем именно из-за резкого несогласия с действиями добровольческой армии на территории не только Чечни, но и всего Северного Кавказа. Как считает ряд исследователей, поражение Деникина в борьбе с большевизмом было в какой-то степени обусловлено именно ожесточенным сопротивлением, которое оказали Белой Армии жители республик Северного Кавказа. После отступления Добровольческой армии из Терской области генерал от артиллерии выдающаяся личность — Эрис Хан Султан Гирей Алиев был арестован большевиками и помещен в грозненскую тюрьму и незадолго после этого расстрелян по приговору Ревтрибунала вместе с сыновьями Эглар-Ханом и Эксан-Ханом. Подробнее на сайте Чеченская республика http://info.checheninfo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=18:aliev&catid=56:gzl&Itemid=110

В истории, а точнее в культуре российского Крыма выдающаяся роль принадлежит племяннику последнего Крымского хана Шагин Гирея, его имя Александр Иванович Султан Крым Гирей вошло в историю крымской благотворительности. Но прославился он, прежде всего, как открыватель Неаполя скифского.

Александр Иванович вырос с Лондоне, где получил протестантское образование и воспитание, а затем вместе с женой англичанкой приехал в Симферополь. Получив значительные наследственные земли, эта супружеская чета проводила широкую благотворительную работу. В ней наиболее известны Александр Иванович Султан Крым Гирей и его сын, также крупный общественный деятель — Николай Александрович Султан Крым Гирей. Два события в истории Симферополя связаны с этими славными именами.

В 1827 году Александр Иванович стал открывателем столицы государства поздних скифов — Неаполя . Он отправил в Одесский музей древностей две плиты с барельефами всадников, которые были обнаружены среди руин старой крепости на плато Петровских скал у городка Ак-Мечеть (нынешний Симферополь). В конце 19 века Николай Султан Крым Гирей бесплатно передал в собственность Симферополя принадлежащий ему Султанский луг. Долгое время лучшая часть Симферополя — Бульвар Крым Гирея носило это славное имя, но с присоединением Крыма к Украине, бульвар, к сожалению, переименовали в бульвар Ивана Франко.

Василий Дмитриевич Симов-Гирей (1879 — 1978)
Один из наболее ярких потомков крымских ханов морской инженер Василий Дмитриевич Симов-Гирей, сын Дмитрия (Девлета) Симовхана Селим-Гирея.

Василий учился в Норфолкском, Бернском, Цюрихском университетах, работал на сооружении Панамского канала, затем — в Египте, Германии, Центральной Америке, Японии. Он — кавалер орденов Станислава, Анны, Владимира. Как известный инженер, В.Д. Симов-Гирей был прикомандирован к Ставке главнокомандующего русской армией в первой мировой войне. За участие и выступление на митинге в г. Могилеве после Февральской революции он был отчислен из армии и отправлен на работу на Кольский полуостров. Принимал участие в строительстве Каширской электростанции и Беломор-канала. Приехал в Степняк (Казахстан) по срочному делу в командировку, так и прожил здесь 25 лет до своей смерти. К сожалению, потомков у него не осталось.

Инженер Гирей оставил после себя биографические записи, представляющие огромный исторический интерес. Сохранилась и его переписка с художницей из Бахчисарая Елене Нагаевской, которая издана отдельной книгой.

На страницах с 13 по 16 В. Д. Симов-Гирей дает следующее описание своей биографии (стилистика автора письма сохраняется): «…Отец мой Дмитрий Васильевич — военный моряк, капитан I ранга. Плавал сначала на Каспийском море и затем на Черном. Так как мой отец не был монархистом и к политике русского Правительства относился неприязненно, его отстранили от командования кораблем и назначили на должность Военно-Морского Агента в Англию (ныне такие агенты называются атташе). Во время службы на Каспийском море, и часто бывая в Астрахани, отец влюбился в русскую девушку — дочь богатого Астраханского дворянина Андрея Игнатьевича Копрова, Татьяну Андреевну. Она его тоже полюбила. Мой отец, не будучи правоверным мусульманином, относился критически к религии и, уступая, Копровым принял православие и женился на Татьяне Андреевне.

До крещения имя отца было Девлет, а после крещения Дмитрий. При крещении восприемником был командир Астраханского адмиралтейства контр-адмирал Василий Александрович Ирецкой — его имя было присвоено моему отцу как отчество. Год бракосочетания моих родителей не помню. Умерли родители в г. Либаве (ныне Лиепая) отец в 1904 г., а мать в 1911 году. Похоронены на Лазаревском кладбище.

Родился я в 1879 году в г. Старый Крым (1-я резиденция Гиреев в Крыму до 1519 года). Образование свое я получил не в России, а в Англии, Германии и Немецкой Швейцарии. Начал учиться в Норфолкском Колледже в Лондоне (одновременно с Черчилем).

За переводом отца из Англии в Германию, закончил среднюю школу в Берлине и поступил там в Университет. Проучился там 2 года (вместе с Геббельсом и кронпринцем Генрихом — старшим сыном Вильгельма II).

Учеба в Университете мне не понравилась, т. к. я там убедился что Университет готовит главным образом будущих чиновников, а не творцов новой, более гуманной и справедливой жизни, каковыми я считал исключительно индустриальных и сельхоз. работников. Поэтому я переехал в Цюрих в Политехнический Институт, где и окончил Инженерно-Строительный и Механико-Машиностроительный факультеты 21 года от роду, т. е. в 1900 году и, будучи весьма обеспеченным, окунулся в область изучения жизни и работ в разных странах света.

В 1911 году вернулся в Россию и уже более за границу не выезжал, если не считать заездов в Польшу, Австрию и Германию во время 1-й Империалистической войны».
Отвечая на вопросы: “Почему я не бежал за границу? Почему я принял Советский строй?”, заданные ему в письме Е. Нагаевской, В. Симов-Гирей пишет следующее:

“…По своему званию и происхождению я был весьма близок ко двору. Особенно у меня были дружественные, добросердечные отношения с матерью Николая – Марией Федоровной, что мне позволило близко наблюдать жизнь всей семьи Романовых. Надо заметить состояние образования было весьма низким всех членов семьи. Единственным просвещенным и высокообразованным человеком в семье была Мария Федоровна, дочь покойного Датского Короля Христиана XII по образованию врача, человека просвещенного.

Что же касается образования остальных членов семьи, во главе с Николаем, то по глубокому убеждению бывшего правительства, особого образования для императорской семьи не требовалось. Вполне достаточно было уметь эффектно писать свое имя.

Состояние грамотности не свыше 4-х классной школы. Посещение школы считалось недопустимым. Поэтому назначался к каждому будущему императору воспитатель из стариков чиновников. У Николая II воспитателем был злой гений России, махровый ненавистник просвещения Победоносцев (обер прокурор святейшего Синода), заклинавший Николая не допускать образования народа в целях сохранения династии. Такое отношение к образованию было и в предыдущие времена. Основой образования считалось хорошо болтать по-французски, немного по-немецки, хорошо танцевать и выдерживать хороший, покровительственный тон и изящные манеры. Русский язык пренебрегался. Николай отлично усвоил “образование” и из него получился эффектный пьяница и высокопробный хулиган, каковое его качество было оценено в самой высокой степени в Токио полицейским ударом шашки по голове. Это было вызвано пьяным Николаем, нагло пристававшим к проходящим женщинам.

Этот эпизод, Елена Варнавовна, если он Вам неизвестен, могу Вам подробно описать в следующем письме, если пожелаете.

Николай при разговоре (в трезвом виде) был обычно вежлив, корректен, но верить ему было нельзя, т. к. он был очень лицемерен и, кроме того, не умен.

Надо заметить, что все члены дома Романовых были грубы, необразованны до удивления и в большинстве бездарны, к трудовой жизни не способны. Племянник Николая князь Дмитрий Павлович, после отречения Николая, пошел в священники. А до того увлекался пением на богослужениях в Александро-Невской лавре. Наблюдая всю эту аристократическую и бездарную жизнь и наблюдая жизнь в народе и видя вопиющие несправедливости по отношению к народу, я задался целью изучить ближе народ и его жизнь .”

Конечно, беря во внимание страну проживания и учитывая время написания автора писем, можно объективно понять причины столь негативной оценки царской семьи. Думается, что в реальности суждения Симова-Гирея, человека, жившего в Англии, Германии, Швейцарии, в России царского периода, вряд ли были таковыми.

Пусть написанное им о царской семье останется на его совести, а будущие исследователи, изучив его “Воспоминания” (на 1000 страницах), о подготовке которых он пишет в своих письмах, смогут сделать объективные выводы. Свои “Воспоминания” в 2-х томах, как пишет Василий Дмитриевич Симов-Гирей в письме от 19 февраля 1968 года, он передал литературному критику Н.С. Решетнинову.

В 1966 году в газете “Известия” была опубликована статья И. М. Бузылева “Одиссея инженера Гирея ”. Именно после опубликования этого материала имя В. Д. Симова-Гирея стало широко известно в Советском Союзе. В связи с этим очень любопытный факт описан в письме от 19 февраля 1966 года: как-то ночью к нему домой ворвались двое мужчин, представившиеся инженерами, но на самом деле, как пишет Симов-Гирей, “это были махровые монархисты”. Они обвинили его в дружбе с Ф. Ф. Юсуповым, убийцей Г. Распутина, “ангела-хранителя Российской империи”, как охарактеризовали его визитеры. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы на шум не сбежались соседи. По словам автора письма, “непрошеным гостям пришлось срочно ретироваться”.

К сожалению, из переписки В. Д. Симова-Гирея невозможно понять, в какой степени родства он находился с последним крымским ханом Шагин Гиреем. Но, видимо, он располагал информацией, проливающей свет, как на семейные тайны российской правящей династии Романовых, так и крымского двора. Так, в письме от 1 января 1968 года он говорит о женитьбе последнего крымского хана Шагин Гирея на родственнице русского поэта М. Ю. Лермонтова княжне Марии Тархановой . Давая характеристику этому факту, потомок чингизидов пишет, что брак был ловко подстроен придворной шайкой во главе с Екатериной II с целью дальнейшей аннексии Крыма.

Еще один момент, достойный внимания, приводится в письме от 24 апреля 1967 года. Симов-Гирей пишет: “…купил карту Москвы, но она хотя и новая, оказалась неверной”.

Видимо, невдомек было престарелому человеку, получившему образование в лучших европейских учебных заведениях, что карты в эпоху Советского Союза относились к разряду стратегического информационного материала, их преднамеренно искажали, на всякий случай, чтобы сбить с толку противника.

В письме от 7 марта 1968 года он, отвечая Е. В. Нагаевской по поводу ее восхищения былой архитектурой, пишет: “Вы в восторге от Переяславля–Залесского, от красоты его древней архитектуры. Я тоже очень люблю бродить по древним населенным пунктам и вспоминать прошлую жизнь былых веков.

В современных населенных местах я уже много не встречаю той красоты, которая привлекала бы своей красотой архитектуры, планирования и сочетания красоты окружающей местности.

Когда я проезжаю по улицам Москвы и вижу стремительное разрушение, вместо ремонта, старых строений, старых архитектурных ансамблей, у меня сильно пробуждается чувство досады, что эта былая красота, заменяется современной, нелепой ящичной, небоскребной архитектурой. Неужели исконная русская архитектурная мысль так оскудела, что свое творчество утеряло и увлеклось чувством подражательства Европе и особенно Америке, которые увлечены не красотой, а выгодой. Полюбуйтесь Москвой, бывшей красавицей. Во что ее превращают современные архитекторы, которые, видимо, головы потеряли в увлечении своими домами-ящиками и их экзотическим характером.

Меня, несомненно, объявят консерватором и я не удивлюсь этому, т. к. считаю лучше быть консерватором в архитектуре, чем прогрессистом в нелепом и даже вредном подражательстве”.

Долгую и многогранную жизнь прожил Василий Дмитриевич Симов-Гирей. Скончался он в 1976 году на 98 году жизни в г. Москве. Известный крымтатарский журналист Тимур Дагджи рассказал автору этих строк, что уже после смерти Симова-Гирея он разыскал его сына. С его слов стало известно о посмертном желании: развеять его прах на территории Крыма . Видимо, в нем проснулся “зов предков” по отцовской линии, долго бывших грозными правителями этой древней земли.

Переплетение исторических судеб России и Крыма нашло символическое отражение в сложной судьбе Василия Симова-Гирея. Небезынтересно, что проживающие в настоящее время в Лондоне прямые потомки Чингизхана и крымских ханов по мужской линии – братья Джеззар и Гювен Герай , являются одновременно внуками Ксении Александровны Романовой , родной сестры последнего российского императора Николая Второго.

Думается, что дальнейшее изучение богатого эпистолярного наследия Василия Дмитриевича Симова – Гирея позволило бы историкам будущего прояснить новые детали российской и советской историй.

Сервер Эбубекир

12. Российские князья Чингисы — сибирская (киргизская) линия Гиреев

Киргизский хан Абуль-Хаир в 1717 году принял русское подданство, а в 1748 г. умер, оставив трех сыновей: Нур-Али-хана, Эйр-Али-хана и Айчувака. Нур-Али-хан правил при Елизавете и Екатерине II, 1790 года, оставив трех же сыновей: Ишима, Буке и Шигая.

По смерти Нур-Али-хана правил старший сын его Ишим до смерти своей в 1797 году, а потом младший брат Нур-Али - Айчувак до 1800 года, когда управление возложено на Букея-хана, 1 мая 1812 года получившего утвердительную на достоинство хана грамоту русского правительства.

В грамоте между прочим говорится: «За благо рассудили мы, удовлетворяя общему желанию киргиз-кайсацкой Меньшой Орды султанов, беев, старшин, тарханов и народа учредить в оной Орде по добровольному их избранию и наречению двух ханов: одного над киргиз-кайсаками, кочующими в Зауральских степях и принадлежащими к Уральской линии, как и среди степей Астраханских, и другого - для управления той же Орды киргизами, располагающимися кочевьем от Верхней линии Оренбургской до реки Сырь-Дарьи и по всему пространству степей до Хивы и Бухары. А как султаны Астраханской страны нарекли хана Бокея, то в уважение добровольного избрания, Мы, великий государь, в оказание ему нашего монаршего удовольствия удостоили утвердить в этой должности и повелели дать установленные знаки его достоинства». Знаки эти: сабля с ножнами, соболья шуба и шапка из черно-бурой лисицы. {издавна в Степи шапку из черно-бурой лисицы имели право носить только прямые потомки Чингиз-хана по мужской линии, примечание от Зверозуба}

Утвержденный хан Букей 1825 г., оставив трех же сыновей - гиреев: Джангера (12-ти лет), Адиля и Менгли (еще моложе). Поэтому до совершеннолетая Джангера правил Ордою дядя его, брат Букея, Шигай, а 22 июня 1823 года, с исполнением 20-ти лет Джангеру, его правительство утвердило в достоинстве хана грамотою и передачею подарков. Джангер, имея чин генерал-майора русской службы, 42-х лет, 11 августа 1845 года на летней кочевке при реке Торгуне, в пределах Саратовской губернии, оставив от брака с дочерью оренбургского муфтия двух дочерей Ходжу и Зюлейку (за полковником Тевкелехым) и сыновей - Гиреев-Чингисов: Сагиба, Ибрагима, Ахмета и Губодула Сагиб-гирей, камер-паж, еще 25 июня 1847 года возведен в достоинство хана, а через два года (1849 г.) место хана занял второй брат умершего, хан Ибрагим (23 февраля 1853 г.),из корнетов лейб-гвардии гусарского полка. Младший брат Ибрагима (третий) султан Ахмет-гирей Чингис, полковник русской службы, выпущенный из Пажеского корпуса (1852 г.), род. 1834 г., в 1870 году 30 августа возведен в княжеское достоинство Российской империи и живет в Самарской губернии в своем имении Торгу, в Новоузенском уезде, и дан ему в 1873 году герб, нами помещаемый.

Щит разделен опущенным перпендикуляром на три части. В первой части (в верхней половине щита) в черном поле лук и стрелы, как оружие обычное у киргизов; во второй части (правой нижней) в лазуревом поле серебряный знак (х) тамга Чингис-хана, указывающая происхождение княжеского рода от этого завоевателя; а в третьей части (левой нижней) в красном поле тамга Букеева рода (т) золотом. Щитодержцы - воины в восточном вооружении.